Танец Жизни

В отличие от Сергея, рыдавшего в директорском кабинете от приступов жалости к своей неженатой жизни, Оля злилась только на собственную неуклюжесть. Это она косолапа, угловата, мешковата и топорна до такой степени, что никак не может выполнить этот сложный танец и помочь бедной бабушке Вертицкого.Попав в ловушку кабачкорылого Тхэи, в состоянии полного безвременья, Ольга так и не поняла, что нет никакой бабушки. И что с каждым разученным тактом приближает себя к собственной погибели.

И была в этой драме еще одна глубоко страдающая сторона, жалкие политтехнологи раздирали на себе ризы и безутешно горевали, от мысли, что накрываются их заработки медным тазом. Время выборной кампании всегда на вес золота, а московские профессионалы за целую неделю провалили и план А, и план Б. Михайлов завис в своём безвременье, и никак не выковыривался оттуда без посторонней помощи. Директор не трезвел, чтобы начать действовать. И не пьянел до белой горячки, когда всё равно на ком жениться.

И вот когда циничные политтехнологи опечалились до полной безутешности, они подняли головы к небу и взмолили Вселенную о помощи.И Вселенная услышала. Дверь в приёмную Михайлова отворилась.

Глава 6

Дверь отворилась, и на пороге показался круглолицый, светлокудрый витязь. Именно такого всю жизнь ждала секретарша Михайлова, Машенька. Серый в синюю полоску костюм удачно подчеркивал рост и спортивную фигуру. От глубоких сине-фиолетовых глаз рыцаря исходила неземная сила.

– Вы кто? – привычно попыталась преградить путь к директору секретарша Машенька

– Я – ваше спасение, – низкий голос синеокого витязя заворожил Машеньку, а Мосфильмовская белозубая улыбка сковала прекрасное секретарское тело. Мужчина силой тренированного взгляда припечатал Машеньку обратно к стулу. Но вдруг этот самый взгляд подло предал героя, и скользнул на Машенькино декольте. А это была её территория битвы.

– Сергей Васильевич не принимают, – Машенька двинулась своим декольте на незнакомца, пытаясь преградить им путь витязю Светлого ущелья.

Но опытный боец с лучезарной улыбкой нежно дунул. Ожерелье из черного жемчуга Таити в пятьдесят шесть жемчужин – по одному сантиметру каждая – и с золотой застёжкой, чудесным образом устроилось на белоснежной шее черноокой брюнетки.

Машенька бросилась к зеркалу:

– Это то, о чем я думаю?

Незнакомец кивнул.

Машенька почти задохнулась от счастья. На прошлой неделе один австриец подарил её подруге, рыжей Таньке, такое же. Танька очень переживала и ныла: ожерелье, мол, стоит как двухкомнатная квартира в Силаморске. И что лучше бы это была квартира, а ожерелье теперь и захочешь, не продашь. Потому что, какой дурак поменяет эти пятьдесят шесть бусин на двухкомнатную квартиру?

Но Машка смотрела на жемчужины как завороженная, и знала, что если бы нашёлся мужчина, сделавший такой подарок, она бы не снимала такое ожерелье. И вонючая двушка в пыльном городе ей на фиг не нужна. За время службы у Михайлова Машенька насмотрелась на окружение своего директора и по опыту знала. У мужчины, который дарит такое ожерелье, запросто может не оказаться двухкомнатной квартиры. Но обязательно есть какой-нибудь элитный особнячок в сосновом бору на берегу красивенького озерца. Вот как у её директора, Михайлова. И как незнакомец прочел её мысли?

– Как Вас представить Сергею Васильевичу?

– Даруга. По-вашему – Светозар. – сказал мужчина Машкиной мечты

– Даруга, это имя или фамилия? – уточнила Мария. За время общения с разными людьми она давно перестала удивляться чудным именам. Даже глазом не моргнет, если зайдёт врач по имени Могила или депутат по фамилии Триндюк.

– Да пишите как удобнее.

– Хорошо. Даруга – фамилия. Светозар будет именем. О боже, Светозар, – Машка мечтательно закатила глаза к потолку. – Мария Даруга. Очень красиво.И пока она выводила на карточке имя незнакомца, чтобы положить самодельную визитку перед глазами Сергея Васильевича, Светозар сквозь стену просочился в кабинет Михайлова.

Сергей Васильевич дремали, удобно прикорнув на огромном директорском столе из красного дерева с инкрустацией корня черного дерева в полировку, в своём перламутрово-малахитовом кабинете. Кабинет в таком виде достался Михайлову от предшественника, заставив директора очень сильно напрячься. Новый ремонт, попроще, он пока делать не стал по двум причинам. Во-первых, всё равно затраты. Во-вторых, куда деть нынешнюю отделку? Если он и отковыряет перламутр с малахитом, все равно подчинённые растащат по дачам. Вот на будущий год детский сад начнет строить, туда и отдаст. Рядом с Сергеем Васильевичем, боясь пошевелиться, сидели грустные политтехнологи.

Как бы бесшумно ни ходил Светозар сквозь стены, а опытный воин Михайлов ещё со времен Афганистана научился чуять присутствие.

– Заходи, друг, поддержи меня в горе. Выпьем за мою разбитую жизнь.– Сергей поднял тяжелую голову с инкрустации.

Светозар понимал, что времени у них в обрез. При помощи волшебства Серёгу до острова не довезет – запретили. Поэтому отрезвлять директора надо быстро и конкретно. Человеческими методами.