Танги

Вечером он рассказывал матери, как провел день. Затем они вместе слушали радио. Так он познакомился с итальянской оперой. Когда становилось темно, он сидел в тишине, прижавшись к матери, и слушал музыку Пуччини или Верди, а она рассказывала ему содержание опер. Танги больше всего нравилась «Богема» и «Мадам Баттерфляй». Он волновался, слушая, как Мими спрашивает перед смертью: «Родольф, скажи, я еще хороша?» — или как мадам Баттерфляй приказывает сыну: «Иди, играй!.. Играй!» Музыка потрясала его до глубины души. И он думал: что сталось бы с ним, если бы его, как сына мадам Баттерфляй, когда-нибудь разлучили с матерью?..

* * *

— Танги, мне надо тебе что-то сказать.

В комнате все было перевернуто вверх дном. На полу стояли раскрытые и наполовину уложенные чемоданы. На кровати и на стульях валялась разбросанная одежда. Мать нервно ходила взад и вперед по комнате. Он сел.

— Полиция собирается отправить нас обратно в лагерь. На этот раз нас могут отвезти в Германию. Они знают, что я поправилась, и должны явиться сюда не сегодня-завтра. Мне сказала об этом сестра Сюзанна. Нам надо бежать… Иначе мы погибнем…

Танги ничего не ответил. Он еще держал в руках свои книги и тетрадки. Он принес матери табель. Снова он был первым по всем предметам. Он бросил грустный взгляд на эти символы своей свободы. Мать продолжала:

— У меня есть друг в городе. Один инспектор полиции. Он хорошо к нам относится и дал мне выправленный паспорт. С этим паспортом мы можем добраться до Марселя, а из Марселя отправимся в Мексику. Там мы будем наконец в безопасности.

Танги не возражал. Ему нечего было сказать. Он только чувствовал усталость. Мальчик думал о том, сможет ли перед отъездом попрощаться с Мишелем и сказать ему единственный секрет, который он ему еще не открыл: что он любит его.

— Вот каков мой план, — говорила мать: — мы спрячемся на несколько дней в какой-нибудь городской гостинице. Узнав, что мы исчезли, полицейские примутся везде нас разыскивать. Они подумают, что я хочу сбежать из города, и будут следить за вокзалом и дорогами. Недели через две они решат, что я уже далеко, и тогда мы уедем. Но только не вместе. Они будут искать женщину с девятилетним мальчиком. Нельзя, чтобы они тебя опознали. Я тебе дам билет, и ты поедешь на вокзал один. Когда ты увидишь девочку или мальчика, идущего с родителями, ты заговоришь с ними и войдешь вместе в вагон… Мы поедем в одном поезде, но сделаем вид, что друг друга не знаем. А затем снова соединимся в Марселе… Речь идет о жизни твоей матери. Ведь ты сумеешь ее защитить?

Танги согласился. Он спросил мать, можно ли ему попрощаться с Мишелем. Но она ответила, что это невозможно. Тогда он взял перо и листок бумаги и написал несколько прощальных слов: «… Я никогда тебя не забуду. Я и не знал, что так тебя люблю… Не думай, что я теперь далеко от тебя… Где бы ты ни был, я всегда буду с тобой».

V

Танги уже несколько минут стоял у входа в вокзал. Он крепко сжимал в руке железнодорожный билет. Поток отъезжающих растекался по перронам. Два жандарма проверяли документы. Они стояли с двух сторон у прохода. У Танги замирало сердце. Он видел, как впереди прошла его мать, не повернув к нему головы. Теперь она стала блондинкой. Она протянула жандарму свой паспорт, и тот мельком взглянул на нее; затем Танги ее потерял; она скрылась в толпе мужчин и женщин, садившихся в поезд на Марсель. Вокруг не было ни одного ребенка. Танги боялся. Он думал, сумеет ли он пройти через контроль и что с ним будет, если это ему не удастся. Наконец мимо него прошла девочка лет шести. За ней шли родители, у них был добродушный вид. Танги постарался встретиться с нею взглядом. Она ему улыбнулась, и он подбежал к ней.

— Куда ты едешь? — спросил он.

— В Марсель.

Она говорила с южным акцентом. У нее были черные глаза и темно-русые волосы, заплетенные в косички с синими бантами. Девочка приветливо улыбалась.

— И я тоже.

— А ты не из Марселя?

— Нет, я из Парижа.

— Правда из Парижа? — Она посмотрела на него с восхищением.

— Да.

Танги взял ее за руку. Так они и прошли, держась за руки, мимо жандармов, которые у них ничего не спросили. У Танги так колотилось сердце, что казалось, вот-вот разорвется. Наконец он перевел дух и поднялся в вагон. Он уселся рядом с Анной-Мари. Родители девочки спросили Танги, где же его мама. Он спокойно ответил: «Вон там», и они больше не тревожились. Даже угостили его конфеткой.

Поезд тронулся. Сначала Танги казалось, что паровоз колеблется, какую ему выбрать дорогу, ведь их было так много. Но вскоре он нашел правильный путь. Стоя в коридоре рядом с Анной-Мари, Танги смотрел, как мелькают телеграфные столбы, дома, семафоры. На почерневших от дыма стенах вдоль железной дороги виднелись рекламы: «Дюбо-Дюбон-Дюбоннэ».

Танги было грустно. Еще раз покидает он город, который успел полюбить и где был счастлив. Еще раз расстается с другом и со школой. Ему хотелось плакать. Почему надо всегда уезжать, всегда скрываться? И еще раз он решил, что это война.