Танго

Под взглядами тысяч дерев. Мы с ним идем, как под конвоем - вряд ли эти деревья сочувствуют нам. Они даже не шумят - просто молча смотрят, как глупые христиане на сжигаемую красавицу. Так жалко нас. Или может, это только Петя идет под конвоем - как человек, вызвавший огонь, самое неприятное для этих деревьев. А я - их уполномоченный, суровый жандарм, у меня ружье, а Петя свой автомат бросил на поле, когда убегал. Как все таки будет обидно, когда они нас найдут, а они нас обязательно найдут - уж теперь-то, когда мы столько дерьма натворили. И что самое обидное - ведь если бы он не побежал за мной, никто из них так и не узнал бы о моем существовании, ведь все, кто меня видел уже того... Мертвы. Надо с ним разойтись, что ли? Пусть он идет себе, а я уж найду занятие. Первым делом доберусь до Аньки, господи, сделай так, чтобы я не увидел ее изнасилованного трупа, когда вернусь. Потом надо выбраться из области, вряд ли теперь в деревнях можно жить. И в Рязань. Или в Новгород. Интересно, а что на севере происходит? Хорошо бы дожить до лета, а там - в Карелию, найти брошенное лет сто назад селение и заняться натуральным хозяйством. Нарожать с Анькой детей, я хочу девочку, скажем, Машу, а если мальчик - то, скажем, Василий. А что, хорошее имя. Да, пусть будет Василий. Я буду вставать часов в пять утра, а Анька - еще раньше, она привыкнет, я уверен. На столе уже завтрак, простой и сытный, все собственных рук. И на охоту. Найду за зиму патронов к этому ружью, а не найду - лук сделаю. Буду промышлять дикую птицу. А Анька - ждать меня и возделывать огороды. Все успокоится. Надо только эту зиму продержаться, можно еще, например, в Тверской области на болотах жить - туда они вряд ли доберутся. Все будет хорошо, родная моя, этот, на небесах, - он помогает мне, мы не в самых плохих с ним отношениях. Ты знаешь, по-моему ему все равно, грешил человек или нет. Он и так поможет, ему там, видать, скучно совсем - вот он и помогает кому не попадя. И солдатам наверняка помогает, а потом сидит и смотрит - кто кого. Сам себя побеждает. Сам с собой поигрывает. Онанист. Я скоро приду к тебе, жалость моя. Может, ты и не ждешь меня совсем, но поверь, со мной не так уж и плохо. Я ведь почти все умею. А если...

Из раздумий меня выдернул очередной заход вертолета. Надо расходиться. Прости меня, друг дорогой, но у меня есть еще дела.

Я стал незаметно отставать от задумавшегося Пети, все больше и больше - он ничего не замечал. Ему сейчас все равно, куда идти. У него нет такого дела, как у меня. У него нет Аньки. А у меня она есть, пусть даже и меня у нее нет, но она у меня есть. Я даже знаю, что сделаю сейчас. У меня хорошие мозги, просто удивительно, как такая простая и красивая мысль не родилась у меня раньше. Хотя, надо сказать, какое-то время я еще сомневался, но ноги сами несли меня вперед, быстро съедая все то, что я наотставал. А может это он там придумал новую игру? Он помогает мне, чтобы я спас Аньку? Две жизни вместо трех смертей? Спасибо, господи, - произнес я благодарно и громко.

Петя вздрогнул и обернулся. Я хотел еще что-нибудь сказать, но так и не придумал ничего. Просто поднял ружье и выстрелил ему прямо в лицо.

Девушки находили его красивым, - подумалось мне. Целую вечность я видел перед собой красное капающее месиво, из которого смотрели на меня не мигая большие и абсолютно невредимые Петины глаза. Они смотрели на меня и спрашивали: ну и что? Они смотрели на меня и говорили: я знал, что ты это сделаешь. Они смотрели на меня и плакали: очень больно. Они смотрели на меня и удивлялись: за что? Они смотрели на меня и смеялись: все равно она не твоя. Они смотрели на меня и ждали: почему же ты не рад? Не дай судьба никому увидеть такие глаза - я буду помнить их взгляд всю жизнь, какой бы длины она ни была.

А потом он упал - прямо, как столб. На спину. Его глаза смотрели вверх, в холодное небо, но уже не говорили ничего. Это были мертвые глаза. Мне отбило цевьем руку, я был весь заляпан его кровью и мозгами, но переживать было некогда. Ружье я вложил ему в руку, потом присел и стащил ботинок с его правой ноги.

Думал ли ты, что я когда-нибудь буду снимать с тебя обувь?

Голую ступню я подтянул к ружью как можно было близко, хотя, если вдуматься, солдаты вряд ли стали бы заниматься здесь криминалистикой. И так все ясно - ведь он был один. Откуда знать им, что Петя не застрелился бы никогда.

Я взял резко влево и пошел очень быстро. Мне надо было спешить. Меня ждала Анька.

14

Добираться до нашего логова мне пришлось трое суток, не хочу вспоминать, как...

Дом был пуст, это сразу бросилось в глаза, я даже не стал в него заходить. Трейлера не было, но куча битых бутылок и развороченная гусеницами земля не оставляли сомнений в том, что не Леня и не Федя уехали на нем.

Я обошел дом, точно зная, что увижу. И не ошибся. В тех дачных поселках, что мне довелось пройти за последние три ночи я видел очень много таких вот аккуратных холмиков, совсем свежая земля. Очевидно, солдатам было приказано закапывать расстрелянных, чтоб заразу не разводить.