Танго алого мотылька

«Он удерживает тебя силой», – напоминала Кирстин себе, но что-то перевернулось у неё в голове, и перспектива вечного бесправного существования в плену уже не казалась такой ужасной. Она прочно ассоциировалась у Кирстин с Мастером, который дарил такое удовольствие, какого она прежде не знала.

Кирстин без понуканий принялась выполнять упражнения, которые прописал надзиратель. И в те же дни в очередной раз изменился её рацион.

Мастер не баловал её джемом и другими подобными вещами уже давно. Разве что в те дни, когда Кирстин «переходила на новый этап». Основным её блюдом снова стал белковый коктейль, но теперь к нему прибавились фрукты и овощи, а время от времени в камеру заходил ещё и врач – снимал разного рода показатели, ставил на пол весы и замерял вес. По его распоряжению рацион могли изменить ещё чуть-чуть.

Уроки Кирстин теперь тоже встречала без прежнего страха – они сулили удовольствие, которого раньше она не знала, и Кирстин обнаружила, что почти с охотой отдаётся на волю рук Мастера, который до сих пор ни разу не причинил ей боль.

Рей никогда раньше не западал на тех, кого дрессировал. Он вообще в процесс обучения не вмешивался почти никогда – разве что в самом начале, когда всё ещё было ново и всё хотелось попробовать на себе.

Милосердия и сострадания он тоже не замечал за собой никогда. Девушки, которыми он занимался прежде, часто плакали – и тем внушали лишь отвращение. Он презирал их всех до одной.

В том ли было дело, что Кирстин ни о чём не просила, или в чём-то ещё – но Рей всё отчётливей понимал, что медленно сходит с ума.

Девушка засела в его голове слишком глубоко и действовала как любой наркотик: каждый раз, когда Рею казалось, что следующее действие принесёт облегчение, оказывалось, что уже через несколько часов после окончания встречи его накрывает «откат».

Мысль трахнуть Кирстин и успокоиться приходила ему в голову уже не раз – но Рей понимал, что это не изменит ничего. Меньше всего его интересовал простой трах. «А что тогда?» – спрашивал он себя, но ответить не мог.

«Два с половиной миллиона, – напоминал он себе, – а твой грёбаный невроз пройдёт за пару недель».

Рей, хоть и предпочитал потакать своим желаниям, всё же умел и держать себя в руках.

– Что, твою мать, значит «оставьте нас вдвоём»? – поинтересовался Майкл через пару дней после того, как охране был отдан соответствующий приказ.

– Проснулся, – фыркнул Рей. Он сидел на веранде своих апартаментов, вытянув голые ноги далеко вперёд, и загорал, потягивая из высокого стакана лёгкий коктейль.

– Я задал вопрос.

Майкл переместился так, чтобы загородить солнце, но Рей лишь негромко фыркнул и, приподняв солнечные очки, из-под стёкол насмешливо посмотрел на него.

– Это значит, – сказал он, – что я не вижу необходимости в присутствии охраны. Девушка не набросится на меня, а если и набросится – то не сможет причинить вреда.

Майкл буравил его напряжённым взглядом, но Рей продолжал равнодушно смотреть на него.

– У тебя есть какие-либо причины настаивать на том, чтобы тонтон-макуты следили за мной? – всё так же спокойно поинтересовался Рей. —Дисциплина или там ещё что?

Майкл шагнул вперёд и, наклонившись над плечом, заговорил в самое ухо, почти касаясь его губами.

– Она просто маленькая обезьянка, Рей. Мы продадим её в цирк и никогда не вспомним о том, что вообще видели когда-нибудь. Не надо из-за неё ссориться со мной.

Рей поднял бровь и чуть отклонил голову, заглядывая Майклу в глаза.

– А то что? – поинтересовался он.

– А то мы вместе пойдём на дно.

Майкл отстранился от него и подмигнул, а затем, хлопнув дверью, вошёл в дом.

Рей остался сидеть – только взял со стола коктейль и слегка пригубил. Майкл не смог его напугать. Но всё же Рей не мог отрицать того, что тот затаил злость – и нужно было учитывать этот факт.

Прежде чем войти, Рей какое-то время стоял неподвижно, наблюдая сквозь стекло за девушкой, раскинувшейся на узкой кровати.

Кирстин положила одну руку под голову и зарылась в локоть лицом. Вытянулась как струна, и даже сквозь бесформенный тренировочный костюм Рей мог различить гармоничные контуры её тела – стройного, с плавными линиями бёдер, маленькими холмиками грудей и острыми уголками плеч.

Рей с удивлением думал о том, что так Кирстин ничуть не меньше нравится ему, чем когда была раздета.

Было что-то домашнее в ней сейчас, живое и человеческое. Рей как будто бы заглянул в чужое окно и увидел, что там, в чужой квартире, идёт своей чередой жизнь, которой ему никогда не узнать.

Рей сделал глубокий вдох и вошёл.

Кирстин не проснулась – так и продолжала лежать, лишь слегка повела головой.

Рей поднял с пола упавшую маску и положил ей на лицо. Осторожно растянул, надевая на затылок.

Только теперь Кирстин вскинулась испуганно, перехватила его руки…

– Это я, – произнёс Рей спокойно, и та тут же обмякла.

– Привет, – тихо сказала она. Подумала и всё-таки отвела руки Рея в сторону. – Я сама.

Она чуть поправила маску и села.

– Что я должна делать? – спросила Кирстин, ещё немного вялая после сна.

– Встань, – приказал Рей.

Кирстин встала.

– Разденься для меня.