Танго на байке

В перерывах Юлик ухаживал за Лерой, соревнуясь с братом. Макс звал девушку в ресторан, Юлик – фотографироваться в осенний лес, Макс вел ее в кино, Юлик – на тренировку ролевиков, Макс приглашал на выставку, Юлик – на квартирник какого-нибудь местного фолк-исполнителя. Лера приглашения принимала, но ни одному из братьев предпочтения не отдавала. А те, в любовном угаре, не замечали, что творится с сестрой.

Кристина на парах Романа Андреевича напоминала сама себе живую статую. Ледяная оболочка, а внутри – полная неразбериха. Лекции записывались как-то машинально, не оседая в памяти. Если первые две прошли еще более-менее нормально, то вот на практике едва не произошел срыв.

– Сейчас срисуете схему, а потом я продиктую условие, – Роман включил проектор, и на белом полотнище появилось изображение. Все склонились над тетрадями, сам преподаватель пока отошел к окну. И оттуда наблюдал за аудиторией.

Сегодня погода опять радовала теплом. Кристина сидела так, что ее волосы казались огненным водопадом в лучах заглядывающего в окна солнца. Сама же девушка в черных брюках и зеленой блузке выглядела очень хрупкой. Склонившись над тетрадью, она старательно зарисовывала схему, то и дело толкая Юлика локтем, чтобы тот не заглядывал к ней, а смотрел на доску.

А потом вдруг, в очередной раз взглянув на схему, перевела взгляд на Романа. Зеленые глаза, чуть подчеркнутые изумрудной подводкой, заставили его на время выпасть из реальности. Взгляд Крис напомнил прежнюю, милую и ранимую девочку. Такая же задумчивость с дымкой нежности и наивности.

Правда, почти сразу же взгляд сменился, и на Романа теперь Кристина смотрела откровенно злорадно.

– Все, перерисовали? – он решил не отвлекаться на перепады настроения студентки. – Теперь записываем.

Диктуя длинное условие к задаче, Роман не спеша прогуливался вдоль рядов. Остановившись возле парты Кристины и Юлика, оперся рукой о стол и окинул студентов внимательным взглядом.

Крис честно пыталась вникнуть в смысл задачи, когда рядом оказалась рука, мужская. С длинными сильными пальцами, мощным запястьем и тяжелой серебряной печаткой. Кристина уставилась на нее взглядом василиска, который случайно посмотрелся в зеркало. Воспоминания понеслись одно за другим.

…Его руки погружаются в копну ее волос, вытаскивают шпильки, медленно, по одной, затем чуть оттягивают пряди назад, заставляя открыть шею. Для того чтобы к ней прижались губы, обожгли поцелуем и медленно заскользили ниже…

…Пальцы обхватывают плечи, сжимают уверенно и сильно, заставляя откинуться назад, ощутить мягкость простыни…

…Она задыхается от острых, незнакомых ощущений, слышит успокаивающие нежные слова, но сама ничего сказать не может. Просто впитывает в себя его прикосновения всем телом и ни капли не боится…

…Пальцы скользят по позвоночнику, все ниже и ниже, а она выгибается как кошка и хочет, чтобы это продолжалось вечно. Когда чувствует прикосновения к бедрам, то не выдерживает и начинает тихо стонать. А потом уже кричать в полный голос от дикого, балансирующего на грани наслаждения. Настолько сильного, что кажется – еще немного, и оно перейдет в нечто другое…

– Князева! – прогремело над головой. – Время обеда еще не настало.

Голос Романа и тычок брата под ребра вывели Кристину из ступора.

– Князева, вы так проголодались? – подозрительно учтиво поинтересовался преподаватель, а Кристина только сейчас поняла, что за деревянные щепки у нее во рту. В руке же был разгрызенный пополам карандаш.

– О боже! – она перевела дикий взгляд на Романа. – Я… Мне надо выйти. Ой, мне плохо!

– Переели? – под смех студентов поинтересовался препод, но Кристина уже выскочила за дверь, бросив остатки карандаша на пол. Подозрительно близко к Роману, словно целилась в него.

– Не спрашивайте, – предупредил его вопрос Юлиан. – Она раньше точилкой для карандашей не работала. Можно выйти?

– Иди уже. Так, а остальные продолжаем, продолжаем, у вас есть пятнадцать минут на решение задачи.

* * *