Танго на пятерых (СИ)

— Прости. Я плохо соображаю, что я делаю. Прости, я больше не буду, — и отстранил её, откидываясь на спинку дивана и закрывая глаза. Почувствовал, как она сползла с его коленей, ощутимо задев его ножкой, услышал шуршание шёлка и вдруг она наклонилась к нему и игриво прошептала ему на ухо:

— А ты… коварный мужчина…

Сергей распахнул глаза и удивленно уставился на Ксюшу. Она стояла перед ним, упираясь коленкой в диван и разглядывая его широко распахнутыми глазищами с чёрными угольными зрачками.

— О чём ты?

— О том, что целовать так девушку нельзя, она же может голову потерять…

— Ты не сердишься?

Ксения прижалась к нему, обхватив его за шею и быстро зашептала:

— Меня сейчас вдруг такой ужас охватил, когда я подумала, что ты вчера мог не приехать, что я бы так и осталась здесь одна… без тебя. Или ты бы уехал сегодня рано утром с Олегом Александровичем…

— А Белов уехал? — он обнял девушку и потёрся щекой о её волосы. Ксюша коротко кивнула, прижавшись к горячему мужскому телу. — А ты где живёшь? Здесь?

— Конечно, нет, у меня своя квартира в городе. Просто вчера я документы должна была забрать, а тут такое…

— Понятно, тогда собирайся, поехали. Я пока такси вызову, а ты свои вещи собери.

— А ты по какому праву тут раскомандовался, а?

Сергей усмехнулся и прошептал ей на ухо:

— По праву старшего и сильного. Собирайся, малышка, поехали, да?

Ксения кивнула, на миг прильнула к Сергею и вскочила.

— Я быстро, Серёжка.

Через несколько минут машина уносила их в город навстречу новому дню. Навстречу новой жизни.

Часть 13

Павлов осторожно закрыл за собой дверь кабинета и прислушался к звукам, доносящимся из приёмной. Что-то тихое и бубнящее. Луговой? Затем тишина. Андрей замер — ничего не слышно!

«Сваха прям настоящая», — с улыбкой подумал он и сел за стол. Нынешние лето и осень не привнесли в его жизнь ничего нового. Только работа, иногда танцы, мимолетные симпатии и ничего не значащий секс, после чего он опять замыкался в себе, сидел в темноте, не отвечал на звонки и смотрел на фотографии Инны, что чудом уцелели в его компе. И она. Улыбающаяся, удивлённая, а вот склонившаяся над проектом, как всегда с карандашом между зубками, с Мышкой в студии у Сергея Ильича. И сладко спящая, обнимающая его подушку, обнажённая спинка, разбросанные волосы, согнутая ножка, коленка, которую так тогда хотелось поцеловать, а следом провести ладонью по ноге, всё выше и выше, дразня и лаская, услышать её тихий восторженный вздох и тихий шепот: «Да, Андрюшенька, да…» Он прикрыл глаза. Где она, его Инна? Он давно вынашивал мысль обратиться к Серёжке с просьбой найти её. Он профессионал, у него много знакомств, как оказалось, не только в ментовских кругах, но даже в дипломатических. Он был знаком с консулом Германии, а Инна уехала именно в эту страну. А вдруг ему удастся разыскать её и… Он свернёт горы, но поедет и вернёт её. Прошло уже два года, она, наверное, изменилась, похорошела, ещё больше расцвела и стала ещё желаннее, ещё красивее. Как он любил её… И любит. Ни одна женщина так и не смогла растопить лёд в его сердце, хотя он к этому и не стремился. В его душе осталась только одна женщина. Любимая. И он невольно сравнивал всех с ней. С нежностью её кожи, что ещё помнили его ладони, упругостью её груди, что до сих пор чувствовали его пальцы, её вкусом, оставшимся на его губах, и её ароматом, что будил его по ночам и заставлял содрогаться от желания, сжимать зубы и стонать от боли.

В приёмной что-то с грохотом упало. Андрей вздрогнул и очнулся от своих грешных мыслей. Медленно поднялся и приоткрыл дверь. У окна за большим цветком самозабвенно целовались Соня и Алёшка.

«Какая она маленькая по сравнению с ним, Дюймовочка! Эхе-хе, останусь я скоро без секретаря! Ну, Луговой, вот уж действительно мент поганый! Сам дал, сам и заберёт! И ведь не сделаешь ничего!»

Он закрыл дверь и громко кашлянул. И услышал приглушённый смех, быстрый шёпот, тихое возмущение Сони и рокот Алёшкиного голоса. Затем что-то задвигалось, зашуршало и всё опять зажило, заволновалось, задышало, будто не замирало от неизвестности всего минуту назад.

В дверь тихо постучали. Павлов улыбнулся, открыл первую попавшуюся под руку папку и громко спросил:

— Соня, в чём дело?

Дверь открылась и в ней показалась счастливая Сонина мордашка. Она скосила взгляд назад, игриво дёрнула плечиком и с невинной улыбкой спросила:

— Андрей, я тебе сегодня уже не нужна?

Она задала свой вопрос с такой несравненной интонацией, будто не спрашивала, а утверждала. Андрей встал, медленно подошёл к двери и серьёзно уставился ей в лицо. Она продолжала улыбаться как ни в чем не бывало, широко раскрыв глаза и подняв брови.

— А рабочий день уже закончился?