Танго на троих

Как только я завершил свой содержательный разговор, рыжая копна на подушке встрепенулась и из-под неё выглянуло лицо женщины из племени Хули. К отцу захотелось умчаться немедленно. Обхватил руками гудящую голову, я голым бреду в душ. А в гостиной Светка самозабвенно благодарит Геныча за романтик. Заметив меня, она расстаралась ещё активнее под одобрительное мычание моего друга. Бл@дь, не квартира, а бедлам какой-то. Я меняю курс и двигаю в кухню за антипохмелином.

4

– Алинка, неужели ты ещё на посту? – задаю дежурный вопрос, обнаружив в приёмной отца улыбающуюся брюнетку.

Недалёк тот день, когда её заметит кто-то компетентный и полезный. И это правильно, но мне наверняка будет её не хватать.

– Я тебя ждала, Женечка, – она выходит из-за стола мне навстречу, призывно покачивая узкими бёдрами.

– Что новенького в нашем королевстве? – я шлёпаю по её упругому заду и обнимаю за талию.

– Шеф не в духе. И сегодня опять приходила эта чёрная кобра Диана, – капризно мурчит Алинка и жмётся ко мне грудью.

Диана… Это имя пробуждает похоть, злость и азарт. Дьяволица! Я злюсь на собственную реакцию и, с раздражением стряхнув с себя секретаршу, вламываюсь в кабинет отца.

– Ты раньше, чем обещал, – он окидывает меня задумчивым взглядом.

– А это плохо?

– Жень, не выпендривайся и присаживайся давай.

Я плюхнулся в кресло и с вызовом уставился на отца.

– Сынок, объясни мне, пожалуйста, что за бойкот ты мне устроил? И при чём здесь работа? Неужели ты, взрослый парень, не понимаешь, что не всё зависит от твоих хотелок?

– А от чьих, от твоих?

– Женя, объясни спокойно, что тебя не устраивает, – отец не выказывает даже намёка на недовольство и раздражение.

– А должен объяснять? Ты же, папа, тоже вроде взрослый парень… так что, неужели надо разжевывать? – сверлю родителя хмурым взглядом и вовсе не собираюсь облегчать ему задачу по укрощению меня. Он серьёзно решил, что я отпущу такую стрёмную подставу?

– Ты из-за Артура разозлился? Но, Жень, ему действительно очень нужна помощь, а ты в этом лучший. Он уже два дня пыхтит над этим заказом, – изощряется отец.

И, казалось бы, всё понятно, логично… но абсолютно не то. Наш босс ни разу не дурак, а значит, дураком он считает меня. Встаю из кресла и решительно направляюсь к выходу.

– Женя, постой! – с досадой выпаливает отец. – Да что ж ты у меня такой упрямый?! Всё, прости меня, я погорячился. Я понял, что дело в Диане, вернее в том, что я позволил себе при ней. Да, признаю – я был не прав… Но, знаешь, ты тоже хорош! Сам-то вспомни, что ты мне здесь устроил и в какое положение меня поставил. Считаешь, у меня не было причин вспылить? А ведь ты даже не извинился! И, ладно бы передо мной, но перед Дианой ты просто обязан был извиниться. И твоё счастье, сынок, что она забавлялась, а не злилась.

Мне понадобилось некоторое время, чтобы переварить услышанное и впасть в состояние бешенства.

– Забавлялась?! Мной?..

– Жень, вообще-то, я тебя предупреждал, что она тёмная лошадка, – осторожно начал отец.

– Я заметил, что тёмная, – цежу сквозь зубы. – И не объезженная. Пап, вот сейчас скажи, как есть – у тебя на неё свои личные планы? – вглядываюсь в его лицо, ожидая смятение… но отец кажется искренне удивлённым.

– Жень, да клянусь, что нет! Нет, понятно, что она мне нравится, но ведь это… э-э… Да и кому бы она не понравилась?

– Мне, – отвечаю слишком быстро резко, и даже почти искренне. Во всяком случае, чувство, которое вызывает во вне эта ведьма, симпатией точно не является. То целая буря разных и очень противоречивых чувств.

Отец внимательно меня разглядывает и говорит очень серьёзно:

– Женя… ты держись от неё подальше, хорошо? И ссориться с ней я тебе очень не рекомендую. Если честно, то я и сам её опасаюсь. Вон, Соколов ей в рот заглядывает и угождает, но я точно знаю, что между ними ничего такого нет. Да Сокол периодически удавить её готов! Но стелется пушистым ковриком. Так что делай выводы, сынок.

Я ухмыляюсь – да какой он, на хрен, Сокол? Тетерев откормленный. А в рот этой суке заглядывает, потому что другие места ему не судьба увидеть. И желание удавить мне понятно.

– Пап, а где живёт наша француженка?

– Так во Франции, вроде… в Париже, – неуверенно бормочет отец.

– Да я не об этом. В нашем городе она где остановилась?

– Ты что, вообще меня не слышал? Забудь о ней, говорю! – отец повысил голос, но меня не проняло.

– Слушай, пап, а скажи, зачем ЕЙ жить в нашем городе, это что за бред? – спрашиваю и удивляюсь, почему этот вопрос озадачил меня только сейчас.

– Да она, кажется, родилась здесь, в нашем городе, – похоже, отец тоже озадачился. – Но про её родственников я ничего не знаю. Во всяком случае, пока её квартира не готова, живёт она в гостинице.

– И что, она собирается променять Париж на нашу провинцию? Даже не на Москву? – я злюсь и не могу понять причину, но всё же хочу получить утвердительный ответ.

– Да я не знаю, – отец пожимает плечами. – Зов крови… родные корни…

– Пап, ты посмотри на неё, какие корни?.. Какая, на хер, кровь? Её родные корни остались на плантациях, среди чернокожих рабов.