Танго на троих (СИ)

С ДНК мы разобрались очень быстро, и мне не терпелось вырваться на волю. По городу нас возил Хорёк, совмещая роль водителя и переводчика. Демон снова рычал на бабку за её преступную безответственность, а запуганная бледная Эльвира вжалась в заднее сиденье и не смела противоречить. Она, кажется, даже в размерах уменьшилась и была похожа на испуганную, загнанную мышь.

— А можно я уже в гостиницу поеду? — я вклинилась в короткую паузу возмущённого демоновского монолога.

— Я отправлю тебя на такси, и не вздумай никуда выходить из отеля, пока я не найму для тебя охрану.

Демон был злой, как… ну, как, собственно, демон. Но это не помешало мне возмутиться вслух:

— Чего? Какую ещё охрану? Я вам что, кинозвезда на сносях?

— Ты моя внучка, а это на порядок дороже любой кинозвезды. Надеюсь, второй раз повторять не придётся?

— Внучка? А я думала, что я твоя дочка, — не сдержавшись, съязвила я.

Демон попытался испепелить меня взглядом, но я, прицыкнув на устремившуюся в пятки душонку, выпучила в ответ на него свои глазищи и потом даже попыталась прищуриться, добавляя своему взгляду наглости. И Демон заржал, как конь, открывающий парад.

— А-фи-геть! — это Дашка носилась по моим гостиничным хоромам и всё осматривала, ощупывала, фотографировала и повизгивала от восторга. — Динка, на фига тебе одной такая кровать?

— А ты хочешь разделить её со мной?

— А чё, можно? Дин, спроси у своего Демона, ну, хоть на ночку, пожалуйста, — заканючила Дашка.

— Да тебя же родители не отпустят.

— А они позвонят твоему Демону, — догадалась сообразительная подруга.

— Ага, я думаю, они быстро договорятся. Даже если он пошлёт их на хрен, а он запросто может, то они его вряд ли поймут.

Я рассмеялась, глядя на Дашкину расстроенную мордашку.

— Бли-и-н, что делать-то?

Но этот генератор бредовых идей уж если что задумает, то сбить её с намеченного маршрута было невозможно.

С Демоном, как ни странно, оказалось договориться не сложно. Он просто зыркнул на мою подругу, прибив её взглядом к полу и, махнув рукой со словами «как хочешь», удалился к себе. Но и Дашкины родители, после её мольбы со слезопусканием, в итоге тоже сдались. Демон нас обеих накормил в ресторане царским ужином и отпустил развлекаться в пределах гостиницы.

— Какой мужик! Я тащусь! — Дашка закатила глаза, лёжа в моей джакузи по уши в пене.

— Вот ты дура! Он же дед! — я покрутила пальцем у виска.

— Ну, да, все бы деды такими были. Так, Динка, быстро сфотографируй меня.

Дашка уже сфотографировалась в моём номере с каждым предметом интерьера, даже на унитазе. Она перемерила все мои новые шмотки и выразила готовность забрать всё, когда я буду покидать страну.

Отъезд наш затягивался, из-за чего Демон с каждым днём принимал всё более суровый вид. Пару раз мы летали в Москву и посещали консульство. На фиг я там была нужна?

Спустя почти три недели нервотрёпка для Демона закончилась, и он объявил, что мы вылетаем сегодня вечером. Как сегодня? Как вечером? Я же ведь не успею со всеми попрощаться. Конечно, я всё время знала о скором отъезде, но сейчас новость застала меня врасплох. Я стала названивать всем, без кого не могла представить свою дальнейшую жизнь.

Демон хмурился и не мог оторвать от меня рыдающую Дашку. В аэропорт она приехала вместе с Янкой, Витьком и Серёжей. Шерхан приехал отдельно. И сейчас все окружали нас с Дашкой и не могли ко мне подступиться.

— Динка-а, родненькая, я верну тебе все твои тряпки и даже свои подарю, только не улета-а-ай, — завывала подруга.

Янка стояла рядом, широко распахнув глаза в попытке сдержать слёзы, но моргнула, и влажные дорожки заструились по щекам. Она судорожно всхлипнула и обняла нас с Дашкой обеих.

Витёк топтался около нас с покрасневшими глазами и хранил траурное молчание. Серёжа причитал, что его любимый птенец покидает родное гнездо, не успев опериться, и шмыгал носом, ссылаясь на простуду.

А Шерхан словно окаменел. Почему-то прощаться с ним оказалось труднее всего, и мои слёзы всё же нашли выход на его широкой груди.

— Не забывай нас, девочка, и возвращайся, как только сможешь. Мы всегда тебя будем ждать. За мамину могилку можешь не беспокоиться, я присмотрю, — голос Шерхана звучал глухо и прерывисто, и я полностью расклеилась.

Когда Демон вырвал меня из очередных удушающих объятий, и мы двинулись к зоне паспортного контроля, внезапно на меня налетел Витёк, схватил в охапку, приподнял и, сильно прижимая к себе, прошептал:

— Динка, я люблю тебя и никого, кроме тебя, никогда любить не буду. Я буду тебя ждать, я никогда не смогу без тебя танцевать. Ты же вернёшься, Динка?

— Вить, я обязательно вернусь, обещаю.

И он прижался своими горячими губами к моим, а я не посмела сопротивляться и просто висела в его руках и ощущала свой первый, нежный, горячий и почти невинный поцелуй. Так бы и простояли целую вечность, но Демон резко вырвал меня из рук Витька, назвав его озабоченным щенком, к счастью, по-французски.