Танго на троих (СИ)

Она издевается? У меня душа в лоскуты, а эта стерва мне русскую классику цитирует? Кто был этой Аннушкой — Стас, который притащил меня на незваный пир, или я, согласившийся на эту авантюру, как безмозглый олень? Да ни хрена — это Диана «разлила масло», поманила своим одуряющим голосом и столкнула в эту вязкую, скользкую лужу. Ведьма! Не готовила меня жизнь к таким случайным покатушкам. Пора валить отсюда срочно, пока судьбоносный трамвай не нагнал.

Одевался я, как в тумане, а эта красивая дрянь сидела за столом, закинув ногу на ногу. В одном махровом полотенце, обёрнутом вокруг её тела, она молча следила за мной своими дьявольскими глазами. Волосы растрёпаны, нижняя губа прикушена… Сука! Схватить бы тебя за волосы, нагнуть над этим столом и отодрать так жёстко, чтобы визжала от боли. Подхватив пальто, я поспешил покинуть номер от греха подальше.

Вот бля*ь, всё-таки я Квазимодо!

Глава 15 2018 Ди

2018 год

Диана

Дверь за Владом захлопнулась и я вздрогнула. Оставлять на ночь мужика в своей постели — плохая примета. Надо было ещё ночью от него избавиться. Сделал дело — гуляй смело к себе домой. Расслабилась, дура, растеклась сладким сиропом. Почему я теперь должна переживать? Век живи, век учись и помрёшь дурой.

Сижу неподвижно очень долго и извожу себя воспоминаниями. Этот Владик был таким нежным и страстным, и какими влюблёнными глазами он смотрел на меня. Ну, и что в этом такого необычного, я-то с чего так завелась? А ведь он реально собрался на мне жениться, хотя ночью не показался мне таким наивным. Но наглости и хамства в нём точно нет. А каким он был растерянным, когда я бульдозером прошлась по его чувствам. Сколько недоверия было в его взгляде и сколько боли, когда он понял мой план. А какая ярость была в глазах, когда я ему про судьбу сказала. Зачем сказала?

Я видела, что он хотел сделать мне больно, но не смог. А я смогла. Он даже мою визитку не взял и правильно сделал. Нельзя было такое ему предлагать и хорошо, что он не согласился. На роль мужа надо искать такого же морального урода, как я сама, и тогда всем будет комфортно. А Влад залижет свои раны и будет осторожнее впредь. Или вообще перестанет верить женщинам. Но ведь я не обманывала его, я действительно очень его хотела, и даже сейчас хочу… наверное. Что за ерунда происходит и, как всегда, не ко времени. А можно подумать, бывает своевременная ерунда…

Не знаю, сколько я так просидела, копаясь в своих мыслях, но за окном уже начало темнеть, а я вся замёрзла. Надо бы залечь в горячую ванну. Так, а мобильник мой где? Достав его из сумочки, я ужаснулась — пятьдесят два пропущенных звонка и шестьдесят семь сообщений. Вот идиотка, совсем мозги отсырели — ещё вчера я перевела все звонки на голосовую почту и выключила звук.

Реми звонил восемь раз, но, судя по его сообщениям, ничего не случилось, просто мой мальчик волнуется. Но я не могу ему звонить сейчас, только не ему. Я отправила Реми сообщение, что у меня всё отлично, пока занята, и позвоню позднее. Ещё шестнадцать пропущенных могут подождать до завтра, и Юра с Карабасом в том числе. Остальные звонки и сообщения были от Феликса, и именно он сейчас мне был очень нужен. Я погрузила своё замёрзшее тело в горячую ванну и позвонила Филу.

— Ди, ты где, с тобой всё в порядке? — от страха и волнения за меня Феликс почти кричал в трубку.

— Я в порядке, Фели, просто забыла включить телефон. Мне тебя так не хватает, — его тревога меня растрогала.

— Что случилось, не пугай меня! — Я давила в горле ком и не могла ответить. — Да не молчи же ты, я сейчас закажу билет и прилечу к тебе! — Феликс вполне был способен рвануть за мной на край света.

Я заставила себя улыбнуться.

— Фил, дорогой, ну куда ты прилетишь, ты же сюда даже на чемпионат мира не полетел.

— Ну, ты и сравнила, детка, — где футбол, а где ты. К тому же твои дикие медведи всё равно вышибли Испанию из четвертьфинала, так что я только сберёг свои нервы.

— Дорогой, ты сейчас живешь во Франции, не забыл? Должен гордиться страной-чемпионом.

— Ты мне зубы футболом не заговаривай, что случилось у тебя, ты же никогда не плачешь?

— А я и не плачу и даже не собиралась, — возмутилась я. — И что значит — никогда? Не надо делать из меня терминатора, с тобой же я плачу иногда, а больше я никому не доверяю свои слёзы.

— Ага, и сопли. Что случилось, в сотый раз спрашиваю?

Я перестала мучить своего друга и рассказала ему о вечеринке, о Владе и о моём, исключительно деловом, предложении.

— Трахалась с ним? — неожиданно перебил меня Феликс.

— Я?!

— Да нет — я! — с издёвкой произнёс мой друг, а меня обуяла злость на него и собственную тупость.

Почему я так растерялась, что мне от него скрывать?

— А ты мой духовник, что ли? Это не главное, и не имеет отношения к моему рассказу! — огрызнулась я, но даже в собственном восприятии это казалось жалким.

— Я твоё всё, деточка, и для меня всё важно — всё, что связано с тобой имеет ко мне отношение! Продолжай, не стану больше перебивать, и так всё ясно.