Танго на цыпочках

– Скажи ему, что… Хотя ничего не говори. Скоро мы увидимся. До свидания, Ник.

Она повесила трубку, а я расплакалась. В последнее время я слишком много плачу, это неправильно.

Мой дневничок.

Алик – урод. Выставил условие – либо я работаю на него, либо остаюсь без лекарств. Согласилась, а что мне делать? Салаватову пожаловаться? Скажет, что сама виновата. А еще за Алика голову свернет, у того фотки есть, где мы с ним… Это было ошибкой, но Тимка не простит, бросит и меня, и Нику, и выставку организовывать не станет. Я-то переживу, а вот выставка… выставка нужна, как воздух. Все увидят, какая я талантливая. Нет, Тимка мне пока еще нужен.

Алик обещал, что я не только долг верну, но и для себя заработаю, это то же кино, только для взрослых, это не проституция. Конечно, не хватало еще, чтобы он из меня проститутку сделал. Тот клиент, оказывается, режиссером был, а я не трахалась – пробы проходила. Прошла. На главную роль. И смешно и противно.

Но, если таблеточку принять, все пофигу становится, и даже наоборот, круто. С Салаватовым так не бывает. Он вообще теленок, несмотря на бабки. Только зарабатывать и умеет.

Но Алик все равно урод.

Тимур

Салаватов вышел из дому за сигаретами.

– Ложь.

Нет, вправду сигареты закончились, а курить охота так, что челюсти сводит. А работающий круглосуточно ларек, Тимур еще днем заприметил.

– Зачем ты ее оставил? – Сущность отличалась поразительным упрямством, настырностью и абсолютной бесцеремонностью во всем, что касалось Тимуровых дел. В данном случае ее беспокоила Ника.

– Хочу разобраться.

– В чем?

– Во всем.

– Ага, открыть наново законы Вселенной, осознать и переосознать великие философские истины, разложить по полочкам математику и что еще там мы забыли?

– Твое молчание.

– Не дождешься.

Салаватов сразу поверил, впрочем, не верить самому себе глупо. А Ника… Ну, пускай поживет, одному сложно, а она какая-никакая, но память о прошлой жизни.

– С которой ты хотел расстаться.

– Перехотел.

Ларек работал, и сигареты в нем были, и пиво. А, действительно, почему бы не попить вечером пивка, лежа у телевизора, помолчать, подумать о тех же самых законах вселенной.

– Лучше подумай о том, как жить теперь будешь. – Пробурчала Сущность, отворачиваясь: обиделось.

Как, как… Обыкновенно, как все живут, так и он будет, вернется домой, поужинает и спать завалится. Ника, наверное, заждалась уже.

Ника разговаривала по телефону, вернее, стояла, прижимая телефонную трубку к уху, вцепилась в нее обеими руками, словно боялась, что отберут. Больно надо. Интересно, с кем это она болтает в такое время? На его вопрос Ника лишь мотнула головой, судя по всему, обещала рассказать попозже.

– Или послала тебя подальше.

Тоже вполне возможно. Судя по всему, разговор давался Нике с огромным трудом. Тимур заметил мертвенную бледность, испуганный взгляд и капельки пота, застывшие над верхней губой. Складывалось впечатление, что разговор тяготит Нику, но она не решается повесить трубку.

Интересно Более чем интересно.

Стало еще интереснее, когда Ника расплакалась.

– Ну, чего стал, иди, утешай. – Фыркнула Сущность. – Только для начала вспомни, чем прошлое утешение закончилось.

Тимур помнил, но, похоже, ничему не научился. Отобрав телефонную трубку – пришлось силой разжимать Никины пальцы, Тимур на всякий случай выдернул шнур. Вообще не следовало телефон подключать, чтобы не звонили всякие там.

– Вставай, пойдем.

– Куда? – Ника заморгала, от слез глаза приобрели оттенок молодой листвы. А нос распух и покраснел. Смешная она, сущий ребенок, домашняя кошка, которая изо всех своих кошачьих сил старается походить на льва.

– На кухню.

– Зачем? – Ну, хоть плакать перестала, уже достижение.

– Ужинать будем.