Танго огненной любви

- Но… - он запнулся, видимо, не зная как поделикатнее намекнуть мне на то, что для меня это невозможно.

- А вот если без «но», - перебила его я, - то можно воспользоваться суррогатным материнством. Мои яйцеклетки с удовольствием объединятся с твоими сперматозоидами и в течение девяти месяцев побудут в теле донора.

Мне хотелось оговорить это как-то наиболее беззаботно, но, кажется, я перестаралась. Ибрагим нахмурился и сел в кровати.

- Не всё так просто, - заявил он.

- Понимаю, - снова влезла я, чтобы не дать ему возможности завалить меня кучей ненужных протестов. – Это никак не может быть «просто», но всё же это необходимо. У нас будет совместный ребёнок. Разве ты этого не хочешь?

- Хочу, - с какой-то горечью произнёс он, - да только Коран запрещает нам подобное.

Вот те раз! Нескольких жён иметь не запрещает, мстить за поруганную честь возлюбленной тоже не запрещает, а как благое дело сотворить, так сразу сто запретов! Я возражаю!

- Но как-то бездетные семьи решают подобные вопросы, - намекнула я.

- Конечно, - он кивнул и, видимо, не подумав, сказал: - Потому у нас и несколько жён, чтобы было, кому рожать наследников.

Ей Богу, если бы я не лежала, я бы упала. Не ожидала от благоверного подобных слов. Они больно ранили меня, но я сжала зубы, чтобы не наброситься на него с упрёками, а то и с кулаками. Вот гад какой! Знал же, что у меня не может быть детей, а всё равно женился! Впрочем, он так же знал, что у него есть Филиз, которая может рожать детей. Твою ж мать! Вот козёл!

Очень захотелось навернуть муженька по темечку чем-то тяжёлым, но я воздержалась. Гнев – плохой советчик. Надо успокоиться и подумать, что делать. Не будь я замужем за Ибрагимом, тут же уехала бы, и больше никогда не впустила бы его в свою жизнь. Но теперь всё было иначе. Да ещё и мудрость нагрянула неожиданно. Вот кто просил её, эту самую мудрость, появляться и нашёптывать мне всякие всякости? Для чего мне выслушивать от неё, что вгорячах ничего решать не стоит. Да и Ибрагим не виноват в том, что у меня не может быть детей. Вдобавок я прекрасно знала, что он – мусульманин, а у них иные законы, иные жизненные ценности. Надо смириться, принять. Надо! Блин, но как же это тяжко наступать на горло собственной гордости и своим желаниям!

- Не расстраивайся, - попросил он, заграбастывая меня в объятия. – Я верю, что Аллах, подарив нам нашу любовь, подарит нам и дитя. Только пока мы не знаем как.

Я вздохнула, мысленно поторапливая Аллаха, а сама решила, что Ибрагим прав – на всё воля Бога. Все наши проблемы становятся ничтожны, когда Бог вмешивается и решает их. Так что надо запастись терпением и надеждой на лучшее.

Глава 36

Мы с Айше весело проводили время, пока Ибрагим занимался какими-то своими сверх-важными делами, о которых предпочитал мне не рассказывать. Я старалась унять любопытство и не лезть с расспросами – когда найдёт нужным, сам всё расскажет. Как шепнула мне по секрету Айше, Ибрагим занимается туристическим бизнесом. Впрочем, оно и ясно – чем ещё заниматься в курортном городе? А ещё Айше сказала, что мужчины неохотно делятся с женщинами своими делами, не касающимися семьи. Для меня это было странновато, но вполне приемлемо.

Угнетало лишь одно: Ибрагим всё чаще посвящал себя работе. Но раз он был занят, то общество Айше вполне меня устраивало. Что ж поделать, раз уж на востоке жизнь такая: мужчины занимаются работой, а женщины домом и предоставлены сами себе.

Не вдаваясь в страшные подробности, я поделилась с Айше, что не могу иметь детей. Она долго сокрушалась, но я подкинула ей мысль о суррогатном материнстве, в надежде, что она поможет мне уговорить Ибрагима.

- Ибрагим на это не пойдет, - безапелляционно заявила она, отлично зная характер своего братца.

- Он уже отказал мне, - вздохнула я. – Но я безумно хочу иметь ребёнка.

Айше посмотрела на меня как-то чрезмерно серьёзно и сказала:

- Видимо, Аллаху было угодно, чтобы твоя жизнь была наполнена только заботой о муже. Смирись. Если будешь думать об этом, то твоя мечта превратится в навязчивую идею и ничего хорошего от этого не случится. Будешь мучиться сама, а со временем начнёшь винить Ибрагима, что он не разрешил пойти на суррогатное материнство. Твоя любовь к нему рассыплется, как прах из-за мечты иметь ребёнка.

Мысленно я поблагодарила Айше, что она не вклинила в монолог предложение воспитывать дочку Филиз, как родную. Ведь здесь так принято – растить ребёнка всей семьёй. Впрочем, не сделай Филиз всего того, что сделала, возможно, мы бы смогли заботиться о малышке с одинаковой любовью. Но говорить об этом сейчас не приходилось, так как я ненавидела Филиз, а она отвечала мне тем же.