Танго под палящим солнцем. Ее звали Лиза

— Подряд, подряд, — закивала Алёна, а в ее прихотливом воображении возникли два лебедя с гордо изогнутыми шеями, плывущие по зеленой воде большого красивого озера. Возникла также в памяти школьная тетрадка, исписанная довольно корявым почерком, а на развороте оценки — две раздраженные двойки подряд. В самом деле, правду говорят, что нет ничего более причудливого и необъяснимого, чем наши ассоциации!

— Не отключайтесь, — приказал Лев Иванович, и Алёна опять отстранила было трубку от уха, однако музыка-сверло не включилась, а почти тотчас снова зазвучал голос Муравьева: — К счастью, ситуация не настолько клиническая, как мне показалось сначала. «Ниссан» серого цвета номер 522 только один.

«Ага, значит, лебедей было все же три, только первый плыл вверх ногами!» — подумала Алёна и диву далась, что за чушь лезет ей иногда в голову в самые ответственные минуты.

— Ну и кто его владелец? — воскликнула она нетерпеливо.

— Я вам скажу, только информация мало что вам даст, Елена Дмитриевна. Владельца «Ниссана» зовут Москвич Николай Николаевич.

— Москвич?!

— Ну да. Фамилия такой.

Иногда милицейский начальник умел даже пошутить…

— Я догадалась, что вы не место прописки назвали, — пошутила в ответ и наша писательница. — Но почему вы сказали, что имя владельца мне мало что даст?

— Потому что со вчерашнего дня автомобиль числится в угоне. Владелец подал заявление.

Вот так плюха! Алёна растерянно уставилась на листок бумаги, лежавший перед ней. Получалось, «Ниссан» у господина Москвича угнали, чтобы похитить на нем двух журналисток? Значит, это была спланированная акция, а не случайность? Но что тогда думать о внезапной неисправности редакционного автомобиля? Как-то очень уж вовремя он сломался… Довез девушек до площади Горького, где их уже ждал свежеугнанный «Ниссан», и подал похитителям, можно сказать, на блюдечке с голубой каемочкой. Или имели место случайные совпадения, которые только изощренная (или правильнее будет сказать — извращенная?) фантазия беллетристки Алёны Дмитриевой пытается связать воедино?

Может быть. А может быть, совсем иначе!

— Лев Иванович, еще одну минутку! — воскликнула наша героиня не только не умоляюще, а как бы даже тоном приказа, отчего Марина покачала головой, а из трубки послышались звуки, напоминающие то ли скрежет зубовный, то ли лязганье кинжала, вынимаемого из ножен. С другой стороны, ну откуда у начальника городского следственного управления возьмется в служебном кабинете кинжал, да еще и в ножнах? Ну, слышалось бы щелканье взводимого курка, еще куда ни шло… А впрочем, и за пистолет Муравьеву хвататься как бы не с чего. Не хочешь общаться с человеком, так и не общайся, а если общаешься, значит, хочешь.

— А когда было подано заявление? — задала писательница возникший у нее вопрос.

— Ровно в полдень, — последовал ответ.

Алёна пожала плечами. Странно, честное слово: автомобиль был угнан через час после того, как на нем увезли в неизвестном направлении двух журналисток. Или просто хозяин раньше не знал об угоне, а машину у него увели раньше? Впрочем, чего тут особо странного? Ну, угнали какие-то ухари автомобиль, ну, ударила потом им моча в голову, и схватили они на улице двух первых попавшихся девиц… В общем, поедем, красотка, кататься, давно я тебя поджидал!

Запросто может быть и такое, кивнула себе Алёна. Только ведь середина дня, совсем не то время, когда людям ударяет моча в голову и у них возникает желание кататься с красотками. Полдень — весьма прозаическое время. Трезвое. К полудню даже вчерашнее похмелье более или менее проходит. А тут вдруг накатило на мужиков?

Вот именно — мужиков-то было двое, насколько помнила Алёна. Одного она видела — стоял около автомобиля. А второй сидел за рулем, она его не разглядела, только темный силуэт.

Алёна сама не могла бы толком сформулировать побуждение, которое вдруг заставило ее сказать далее следующее:

— Лев Иванович, а нельзя каким-нибудь образом получить фотографию вашего Москвича?

— У меня не «Москвич», а «Мерседес», с вашего позволения, — обиженно сообщил Лев Иванович.

— С чем вас и поздравляю, — усмехнулась Алёна. — Но я имела в виду того Москвича, у которого «Ниссан» угнали.

— Понял я, — вздохнул Муравьев. — Шутки у меня такие, ясно вам? Теперь фото вам понадобилось… Аппетиты растут с каждой минутой. Скажите, Елена Дмитриевна, у вас в самом деле какое-то серьезное дело вырисовывается?

— Пока не знаю, — честно призналась Алёна, — но похоже на то.

— Ждите, — буркнул Муравьев, и Алёна, сморщившись, отвела трубку от уха.

«Может, попросить Марину выскочить в «Евросеть» напротив и заплатить за мой телефон? — мелькнула у нее мысль. — Хотя все равно деньги сразу на счет не поступают, вроде бы какое-то время проходит… Так что остается только молиться, чтобы связь не прервалась».

И Алёна принялась молиться, и молилась, наверное, не менее пяти минут, когда раздался голос Льва Ивановича, усталый и безнадежный, словно голос галерного раба, который знает, что грести ему по синему морю — не перегрести: