Танго под палящим солнцем. Ее звали Лиза

Ну просто патологическая наглость какая-то! Черт с ней, главное! Рассуждает так, как будто Лиза навязалась им, будто это они ей до смерти нужны, а не она им!

До смерти, вот именно…

Не желая больше разговаривать с нахалом, Лиза угрюмо вошла в квартиру и снова поморщилась — в помещении витал отчетливый запах какой-то едкой кислятины. Что они, вообще, тут пили? Бражку, что ли, перестоявшуюся? И вдруг она увидела двух худых парней в рваной военной одежде. Те сидели за кухонным столом и ели вареную картошку прямо из кастрюли.

Лиза так и замерла; слезы мгновенно прихлынули к глазам. Пленные! Значит, пан Анатоль их все же привел. Но почему они здесь?

Парни вскочили при ее появлении, но в этом их слаженном движении было что-то совсем не воинское, не армейское, а, наоборот, очень мирное. Так вскочили бы вежливые юноши при появлении дамы. Во взглядах парней, в выражении их лиц ощущалось что-то интеллигентное, как будто они были, что называется, мальчики из хороших семей.

«Студенты, наверное, — подумала Лиза. — Может быть, добровольцами пошли на фронт. И вот…»

— Здравствуйте, — прошептала она, боясь говорить громче, чтобы не зарыдать. — Извините, я не хотела вам мешать. Кушайте, кушайте, пожалуйста!

— Спасибо, — дожевывая, забормотали наперебой парни. — Мы целый день только и делаем, что едим. Всю картошку, наверное, у вас съели. Нам уже пора… скоро вечерняя поверка.

— Ох, господи, если бы я знала, что будут гости, я бы обед приготовила! — запричитала Лиза. — Может быть, вы подождете, я сварю что-нибудь? Я быстро!

Мельком глянув в сторону, она перехватила изумленный взгляд Петруся. Почему он так смотрит? Потому что у нее слезы на глазах? Или просто она забыла о том, что никаких продуктов в доме нет?

— Угомонись, — буркнул Петрусь. — Ребятам возвращаться пора, уже некогда варить, а с собой им все равно нельзя взять даже хлеба. Их там обыскивают, чуть ли не за щеками смотрят.

— Как — возвращаться? — всплеснула руками Лиза. — Зачем? Они должны остаться! Мы их спрячем!

— Нет, нельзя, — покачал головой один из пленных. — За наш побег там каждого десятого расстреляют. Такой грех на душу мы не возьмем.

Лиза даже согнулась под тяжестью обуявшего ее ужаса.

— Да ничего, не тревожьтесь… — смущенно улыбнулся парень. — Такая жизнь, что ж. Спасибо вам, мы и так будто дома побывали. Наелись до того, что вот-вот, кажется, лопнем. Поработали замечательно! — Он подмигнул Петрусю и хмыкнул как-то очень многозначительно.

— Ага, — скромно подал голос второй «студент», — и правда, как будто дома. И еще такую красавицу повидали… Дай вам Бог здоровья, товарищ! — И он неловко, но храбро схватил руку Лизы и поднес ее к губам.

У нее опять слезы навернулись от этого восторженного, мальчишеского поцелуя. Отвернулась к окну, пытаясь скрыть их, и спохватилась:

— А как же бурьян? Развалины-то не успели очистить!

— Да и шут с ним, с бурьяном, — ухмыльнулся Петрусь. — Рабочей силе не было дано задания. Кто ж виноват, раз хозяин напился, как последняя сволочь, и выпустил все из-под контроля? Он и виноват, что работу не сделали. Пускай сам потом рвет ту траву.

— А… а ты ему не сказал? — робко заикнулась Лиза.

— Разве я сторож брату моему? — вскинул соболиные брови Петрусь. — И вообще, шут с ним, говорю, с тем бурьяном, мне лично он нисколько не мешает.

Парни ушли после многочисленных «до свиданья» и «спасибо» и еще помахали Лизе от ворот. Она стояла на крыльце и утирала слезы, которые пролились-таки. Может быть, Петрусь позовет этих ребят еще? Тогда она обязательно приготовит им что-нибудь более сытное. Хотя, кажется, ничего такого в доме нет. А на толкучке она видела сегодня сало. Можно было бы поменять на сало какие-то вещи. Только какие? Надо посмотреть в шкафу…

Лиза вошла в комнату и опять поморщилась: кислятиной несло по-прежнему. Наверное, разлили бражку. Хотя вроде бы луж на полу нет. Ладно, нужно открыть окна и проветрить квартиру, а потом посмотреть в шкафах, выбрать что-нибудь для обмена на продукты.

Она открыла шкаф и ахнула: кислятиной тянуло отсюда. Внизу, под платьями, стояла какая-то коробка. Лиза нагнулась, хотела вытащить ее, но отдернула руки. В коробке лежали узкие металлические трубочки, запаянные с одного конца, стояла бутылка, из которой несло едкой гадостью. Кислота! Интересно, серная, азотная, соляная? Да какая разница! А тут что? Жестянки, заполненные каким-то составом. О, кажется, поняла: отец Игнатий говорил о кислотных минах, значит, она видит заготовку для них.

Старик вчера также обмолвился, что Петрусь заканчивал химфак Киевского университета и что у него будут два помощника. Так вот же они, те помощники, Лиза их видела несколько минут назад. «Поработали замечательно…» — сказал один из парней. Та-ак… Теперь все стало ясно и с травой, и с целенаправленным спаиванием пана Анатоля. Очистка развалин была только предлогом, чтобы привести сюда помощников: очень может быть, что парни — с того же факультета, что и Петрусь.