Танго пришельца

— Хорошо, — настала его очередь вздыхать. — Ты сделала это во второй раз. На самом деле, я горжусь тобой.

— Джеймс попросил тебя сказать это?

— Да, — Мартини усмехнулся. — Я все сделал правильно?

— Ты всегда все делаешь правильно.

— Приятно об этом знать, — он обнял меня за плечи, я обняла его за талию и мы пошли к главному зданию. — Итак, мы поедем на встречу выпускников?

— Джефф, я не знаю, почему ты хочешь отправиться туда, — на самом деле, это не так. Этот центавриец родился на Земле, но вырос и воспитывался в обществе центаврийцев. Они были дружной группой, все связаны друг с другом родственными отношениями где-то там, в прошлых поколениях. И каждый день встречаются с кем-нибудь из них. Я его понимала, но сама не хотела идти на встречу выпускников.

— Там должно быть весело, романтично и интересно.

— Ты слишком много смотришь канал «Лайфтайм». И почему, спрашивается?

— Помогает лучше относиться к людям.

— Вряд ли.

— Ты не считаешь, что я отношусь к тебе хорошо? — я услышала немного боли в его голосе.

— Нет, я думаю, как супер-эмпату тебе больше любого известно, что это не так. Тем не менее, считаю, ты слишком много смотришь «Мама, я сплю с опасностью».

— Тори Спеллинг недооцененная актриса.

— Раньше ты говорил о Шеннен Доэрти. Впечатлена. Присоединяйся к их фан-клубу. Я уже скучаю о твоем пристрастии к «Острову фантазий».

— Я навсегда перестану смотреть «Лайфтайм», если мы сходим на встречу выпускников.

— Ух ты! Ты же не можешь лгать, даже если я на тебя не смотрю.

Прежде, чем мы добрались до входа, дверь открылась, и оттуда вышел Кристофер Уайт. Он выглядел огорченным.

— Джефф, у нас проблемы.

Глава 2

На самом деле, Кристофер не похож на брата. Мартини высокий — метр восемьдесят — с мускулами бодибилдера. Кристофер на голову ниже, более худой и жилистый. Кожа светлее, зеленые глаза, легкие каштановые волосы. Оба выглядят великолепно, и я еще не встречала ни одного центаврийца, который не был бы великолепным. При этом Кристофер напоминал свою покойную мать, а Мартини, как я слышала, пошел в своего отца, так что этих двоих нужно хорошо знать, чтобы понять, что их так тесно связывает.

Кристофер был визуалистом и общался с нами фирменными усмешками, как, к примеру, сейчас, на один балл.

— Что я не так сделал? — поинтересовался Мартини.

— Почему всегда мне приходится общаться с твоими родителями?

О, опять. Я попыталась смыться, но Мартини твердой хваткой остановил меня.

— Потому что, как все остальные, они тебя сильно любят.

— Джефф, я тебя люблю сильнее всех.

— Спасибо, малышка. Ты единственная.

Кристофер закатил глаза.

— Если еще хоть раз мне придется сказать тете Люсинде, что у тебя срочное или важное дело, я тебя убью.

— Что ей нужно на этот раз? — Мартини почесал затылок.

Кристофер не ответил. Он посмотрел на меня.

— Великолепная посадка, Китти.

— Твоя мать интересуется, — сказала я Джеффу, — почему ты до сих пор меня не бросил и не женился на милой девушке-центаврийке. Или на юноше.

У центаврийцев нет предрассудков к однополым отношениям. У них предрассудки к межвидовым и межрелигиозным отношениям.

Кристофер покраснел. С первого раза попала!

— Ну, не совсем так, — пробормотал он, рассматривая свою обувь.

— И ты удивляешься, почему я не хочу отвечать на ее звонки? — Мартини обнял меня. — Пошли внутрь.

— Джефф, Кристофер ведь не виноват, — это я виновата, потому что человек и влюбила в себя ее сына, как я понимаю. Или Мартини, сделав то же со мной. Все вот эти «спас ему жизнь», похоже, для родителей Джеффа не имело никакого значения. — Может, если я встречусь с ними, то…

— Плохая идея, — хором ответили Кристофер и Мартини.

— Настолько все плохо? В смысле, Кристофер, твой отец, вроде бы, считает, что все в порядке, — Ричард Уайт, Суверенный Понтифик центаврийцев, духовный лидер народа.

— Отец считает тебя замечательной.

— Но я не подружка его сына.

Оба вздрогнули, потому что рядом вдруг прозвучал сигнал вызова, и нам всем пришлось приложить усилия, чтобы не подпрыгнуть. Дела мои плохи, впрочем, как всегда. Возможно, Мартини правильно делает, что держит меня подальше от своих родителей.

— Давайте об этом позже поговорим, — в голосе Мартини прозвучали усталость и депрессия, что заставило меня взволноваться. — Расслабься, малышка.

Положительно хорошо быть рядом с сильнейшим эмпатом на земле, который находится в гармонии с моими чувствами. Минус — я не могу эмоционально от него спрятаться, даже когда хочу.

У входа к нам присоединился Пол Гауэр. Он был такого же телосложения, как и Мартини, только темнокожим и лысым. Его отец когда-то женился на афроамериканке. Я часто задаюсь вопросом, насколько она была счастлива, но спросить так до сих пор и не решалась. Все еще.

— У нас проблема поважнее ваших родители, — сказал Гауэр. Взгляд напряженный, да и в голосе чувствуется напряжение. — Кластерная активность.

Мартини с Кристофером тут же подобрались, как я посчитала, переходя в боевой режим.

— Где? — быстро спросил Мартини уже когда мы бежали по коридору.

— Парагвай.

— Парагвай? — удивился Кристофер.

Мартини поморщился.

— Почему бы и не Парагвай?