Танго с манекеном

Перед выездом на бульвар, где машин, несмотря на поздний час, было гораздо больше, они остановились, одновременно с Чучо вышли на тротуар и, не сговариваясь, хлопнули друг друга по рукам. А когда вылезли все, их прорвало, и минут пять они вшестером хохотали, как сумасшедшие, до колик, до спазмов, взахлеб, не в силах договорить ни одной фразы…

Когда отдышались, Жан-Батист, произнес:

– Дальше поведу я. Куда вам у обсерватории, Жози?

– Почти к подъезду. Я живу в ста метрах. Слушайте! А пойдем смотреть на звезды? Я там всех знаю…

На фоне раскрытых створок гигантского купола телескоп казался исполинским. Было удивительно, что такая огромная штука слушается легких касаний к небольшим рычажкам управления.

Было совершенно темно, только на пульте таинственно горело несколько разноцветных лампочек, и неяркая подсветка освещала прикрепленную к стене карту звездного неба и карту Луны.

Море Кризисов, Море Одиночества, Море Спокойствия…

И было звездное небо. Множество пульсирующих миров…

Месье Повель, давний знакомый Жози, пытался было показать им то, что, по его мнению, заслуживало наибольшего внимания, но астрономами они не были, и термоядерные бури невзрачного Альтаира впечатлили их не очень.

И тогда, почему-то начав говорить только шепотом, они стали группой свободного поиска. По очереди они получали в полное распоряжение телескоп и, найдя то, что нравилось каждому больше всего, показывали находки остальным.

Мари нашла туманность, напоминавшую фиолетово-красный цветок. Мэттью – несколько звезд, расположенных так, что в них проглядывали очертания Чеширского кота…

А Грег, блуждая по этой светящейся бесконечности, наткнулся на яркую синюю звезду. И был ошеломлен… Может быть, причиной тому было незаметное для глаза дрожание воздуха, может быть – несовершенство оптики, но она излучала такой живой, такой чистый голубой свет, что он гипнотизировал.

Находка была признана лучшей.

– Вега, – равнодушно пожав плечами, сказал Повель.

Господи, спаси мир от профессионалов…

До Валь-де-Грасс было отсюда недалеко, и Мэттью, обняв котенка, решил прогуляться пешком. Чучо, задумчиво глядя вслед уходившей Жози, сообщил, что ему, в общем, тут тоже совсем рядом.

Жан-Батист вел машину к площади Терн, они сидели вдвоем с Мари на заднем сиденье, и мимо отражением звездного неба проплывал Париж.

Пятница

Самостоятельной цели и смысла у Путешествия нет. Есть смысл в том, как и с какой целью вы путешествуете.

Путеводитель

Рано утром, с помощью Антуана, он нашел контору, где давали напрокат мотоциклы. Харлея, конечно, не было, но был отличный БМВ, черный, мощный и стремительный. И шлем – вполне на уровне.

Оседлав мотоцикл, он проехал немного, осваиваясь с ощущениями и вспоминая многолетней давности опыты. Конечно, тогда все было скромнее, но и наездник подрос…

На всякий случай, направляясь на левый берег, он старался не лихачить. Хотелось доехать до Валь-де-Грасс без приключений.

Встретиться у него предложил сам Мэттью. Во-первых, на правах вчерашнего именинника, во-вторых, потому, что хотел показать им свою статью, которую, судя по всему, правил вплоть до того момента, когда Грег поднялся в неторопливом лифте на его этаж.

Вид у Мэттью был довольно бледный, как после изматывающей бессонной ночи, а на щеке сияла свежая царапина.

– Ночной Париж? – спросил Грег, указывая на нее.

– Котенок. Очень игруч… Ты заходи…

Он впервые был здесь. Квартира была небольшой, но очень французской, и совершенно соответствовала Мэттью. В прихожей висела копия картины Дали, изображающей женский портрет и одновременно, в зависимости от того, что ты хочешь увидеть, – интерьер комнаты.

Конечно, чему же и висеть… Некоторый перебор с символами, но, учитывая, что замечаешь максимум треть, конечно, им нужно было перестраховываться. Интересно, сколько значимого на самом деле остается незамеченным? Пропущенных картин, людей, фраз, дверей, возможностей…

Под картиной стояло блюдечко с молоком, вокруг которого терся черный котенок. От его вчерашнего страха не осталось и следа. Темное нутро коробки осталось позади. Привет Шредингеру…

Мэттью заметил шлем, который он бросил на кресло в прихожей и, по своей привычке, удивленно поднял бровь.

– Тебе надоел берет?

– Скорее, надоело стоять в пробках. Взял мотоцикл, буду катать ночами повизгивающих девчонок.

– Понятно… Пойдем, я тебя познакомлю. Не с девчонкой, правда…

Огромные окна и стеклянная дверь гостиной выходили на террасу, с которой открывался вид на Люксембургский сад. Перед окнами, с чашкой кофе в руке стоял человек лет сорока с седеющей растрепанной шевелюрой.

– Это Леон, из риэлторского агентства. У меня какая-то ерунда с электричеством, и я поплакался консьержу.

– Да, такое случается, – подтвердил Леон. – Проводка делалась давно, напряжение скачет.

– Я вас оставлю на несколько минут, хорошо? – Мэттью переминался с ноги на ногу. – Буквально две фразы исправлю.