Танго sforzando

— Слушай сюда, сопляк, — Горан старался говорить отчётливо и спокойно: сейчас, в нескольких метрах от напичканного полицейскими двора, худшее, что можно сделать — это привлечь их внимание к их наблюдательному пункту. — Здесь большие дела делаются. А твоя задача маленькая — открыл замочек, закрыл замочек. И то только потому, что Зине ты зачем-то нужен. Я работаю один. И ты мне нафиг не нужен в этом деле. И мне уже осточертела эта ваша северная столица. Я намерен сделать свою работу чисто, без хвостов и следов, уехать домой. И ты, полудурок, — он ещё сильнее надавил на горло побледневшему молодчику, отчего рот того скривился, — ты мне не помешаешь в этом, понял?

Лопата покраснел, закашлялся.

Горан чуть ослабил хватку, достал из кармана сотовый. И тут же пожалел об этом: молниеносный бросок, удар под ребра заставил согнуться пополам. В боку стало горячо и влажно. Под пальцами пульсировала кровь.

Горан скользнул взглядом по рукам рыжего отморозка: заточка. Чёрт, как он мог сделать такой промах?!

Рыжий оттолкнул ослабевшего мужчину, пнул ногой. Горан, задыхаясь, потерял равновесие и растянулся на пыльном полу, захрипел, зажимая рану ладонью.

— Это кто еще без кого обойдется, — процедил мстительно Лопата и, вытерев о колено испачканную кровью заточку, сунул её в рукав и вернулся на своё прежнее место. — Зря ты решил со мной ссориться.

Горан отполз к стене, потянулся за скомканным на диване пледом, в надежде зажать рану и остановить кровь. Дышалось с трудом, кровь из-под пальцев собиралась пеной. Много ума не требовалось, чтобы понять, что этот придурок задел лёгкое. Горан огляделся в поисках полиэтиленового пакета, на пластырь он и не рассчитывал в этой помойке. Главное — не делать лишних движений. Нечто подходящее заметил в складке между сидением и диванной подушкой. Небольшой пакет: рыжий отморозок жрал вчера самсу и как обычно не убрал за собой упаковку. Вонючая перегоревшим маслом и соевым фаршем, она все равно оказалась кстати. Обтерев о джинсы пакет, прижал его поверх свитера к ране, обмотал вокруг себя плед, потянул за края. Глубоко вздохнул, завязывая узел.

В голове мутилось.

Мысли путались, цеплялись друг за друга и рассыпались.

Молокосос вышел из-под контроля. Это раз.

Он опасен. Это два.

И он затеял свою игру. Это три.

И это самое «три» было важнее первых двух выводов. Оно, вкупе с нездоровым интересом к происходящему во дворе, говорило о том, что Лопата уже предпринял что-то, из-за чего он припух у подоконника, пырнул его, Горана, заточкой. Из-за чего он решил обставить и переиграть заказчика.

Словно услышав его мысли, рыжий обернулся, посмотрел презрительно:

— Чего ты там ёрзаешь? Не сидится тебе?

— Скорую вызови, — прохрипел Горан.

— Угу, щас, — осклабился Лопата и отвернулся к окну.

— Тебя все равно не выпустят из страны, — ткнул что называется пальцем в небо серб.

Лопата коротко хохотнул:

— Типа я собираюсь. «Наша родина велика и прекрасна», — процитировал он расхожую фразу из учебников. — С хорошими бабками и здесь неплохо кормят.

Горан почувствовал, что его начинает тошнить. Свитер постепенно пропитывался кровью.

— Тебя перекупили? Идиот, Зина тебя из-под земли достанет…

Лопата спохватился:

— Слушай, умник, все забываю тебя спросить, а сейчас сдохнешь, и не спрошу: почему, собственно, «Зина»? Откуда это бабское погонялово?

Он развернулся, приготовился слушать. Горан закашлялся, при каждом резком движении, как толчками из него выплёскивается жизнь.

— Зина голландец. На его родном языке «zin» означает «предложение». Он ведь посредник. Агент. Смекаешь? «Zin», Зина?

Лопата был разочарован:

— Не интересно. Так и передай своему боссу.

— Сам передашь, — Горан схватил ртом воздух, — когда он с тебя шкуру сдирать будет.

Лопата зло прищурился:

— Это мы ещё посмотрим. — Он встал, подошёл к сербу, угрожающе навис над ним. — Знаешь, что мы сейчас сделаем? — он наклонился, ловко вытянул сотовый из кармана Горана, подбросив в воздухе, сунул аппарат в задний карман. — Ты останешься здесь, в зрительном зале, станешь тихо и мирно подыхать. А я загляну к старухе и посмотрю, что там она ковыряла в стене на кухне. — Он повертел перед носом Горана снимок, сделанный несколько дней назад, с отметкой «важно», сделанной его же, Горана, рукой. Отвернувшись, он включил телевизор, поставил почти на полную громкость. — Это чтобы тебе не было скучно подыхать. Можешь орать, тебя вряд ли кто-то услышит.

На выбранном канале начинался концерт шансона. Полноватый мужик в костюме с блёстками хрипло пел о тяжёлой судьбе уголовника. Хлопнула входная дверь.

Глава 32. Развязка