Танго в пустоте

— Что ты не знаешь? — Ричард хватает меня за руку. Всего одно легкое движение — и он оказывается рядом. Близко. Близко-близко…

— Тогда, во время нашего разговора ты сказал, что не допустишь появления ублюдка, — я уставилась в его глаза. — Скажи мне… Я была беременна — и ты что-то сделал, чтобы нашего ребенка не было?

Чернота глаз заполыхала алым.

— Ты не смеешь меня так оскорблять, — прошипел он, сжимая мои плечи. — Слышишь, не смеешь…

— Просто ответь, — я закрыла глаза, чтобы остановить слезы.

— Ты не была беременна, — проскрежетал он.

— А если бы… Я ждала ребенка?

— Даже умирая от ревности, когда все мое существо требовало мщения… Требовало уничтожить ту, что изменила… Я ничего бы тебе не сделал. Тем более, я не причинил бы вред своему ребенку. И уж тем более ребенку моего отца.

— Значит, мне стоит родить ребенка твоему отцу? А ты, как самый преданный подданный империи Тигвердов, будешь ликовать?! Как вы там кричите: «Бра-бра-бра!»

Я вырвалась. И изо всех сил ударила его по лицу.

— Ты спрашиваешь, люблю ли я тебя? — закричала я. — Нет! Я тебя ненавижу! Как же я тебя ненавижу…

И бросилась прочь от костра.

Он не стал меня останавливать. Ветерок принес мне вслед горький смех:

— Хорошо бы собаку купить…

ГЛАВА 6

Я проснулась вся разбитая, как будто и правда всю ночь по бурелому в незнакомом лесу шаталась. Засунула себя в душ, приговаривая: «Надо меньше пить! Пить надо меньше!!!»

Спустилась вниз, обнаружила, что родители собираются по магазинам, запасаться продуктами. Пашка с самого утра унесся к Рэму. Сегодня как раз была суббота, и сын очень надеялся вернуться домой с юным герцогом.

— Как дела? — спросила я у Феликса.

— Как вы думаете, я действительно буду ходить?

Первая эйфория прошла, и у мальчика появился страх. Я представила себе, как холодный липкий туман, медленно убивая надежду, поднимается по бесчувственным ногам к сердцу моего сына. Не отдам! Сверкнул жемчужной ртутью браслет на горячем запястье, перед глазами вспыхнуло.

— Феликс, Ирвин — прекрасный специалист, а магическая медицина империи реально творит чудеса.

— Страшно поверить, — прошептал он.

— Не то слово. Верить во что-то вообще очень страшно, — согласилась я с ним.

— А если…

— Послушай. Если ты сейчас нафантазируешь всякий страхов, то Ирвину придется сражаться не только с твоей болезнью, но и со всякой фигней, в которую ты поверишь. Давай немного поможем твоему целителю?

— Каким образом?

— Ты будешь повторять каждый день, засыпая и просыпаясь: «Я буду ходить!» Никаких сомнений. Никаких «а если…». Слова, в которые ты веришь творят чудеса без всякой магии. Плюс — настоящая магия, — и мы победим!

— Вы думаете?

— Я уверена в этом.

— Мама! — раздался голос Паши у меня за спиной. — Посмотри, кого я привел.

— Рэм, мальчик мой! — я обняла сына. Еще одного.

— Миледи Вероника, — смутился он. — Я очень рад видеть вас.

И юный герцог церемонно поцеловал мне руку.

Я потрепала его по голове.

— Как ты?

— Без Пауля скучно. Маркиз Борнмут теперь не цепляется. Остается только учеба. А это уже не так интересно!

— Печалька! — согласился Паша. — А теперь позволь представить тебе еще одного члена нашей семьи — Феликса.

Я успела заметить в глазах у новоприобретенного сына дикую, беспросветную тоску. Но мальчик быстро взял себя в руки. И с улыбкой протянул руку нашему герцогу.

— Рэм. Очень приятно, — ответил тот.

— Ника! — в гостиную вошли мама и папа. — Представь нам молодого человека.

— Здравствуйте, — вышел вперед наследник престола. — Я — Геральд Аден Моэ герцог Реймский. И я обязан вашей дочери и ее сыну жизнью. Моя мать — герцогиня Реймская, зачаровала вас и обрекла на страдания. Я готов служить вам до тех пор, пока не искуплю вину.

И он склонил голову.

— Ничего, — мама подошла к нему и погладила по голове. — Все это мы уже пережили. И — в любом случае — ты не виноват.

— Можно исправить все, кроме смерти, — серьезно проговорил мой отец, подходя к Рэму поближе. — И раз твоя мать пошла на такие меры, думаю, что она была близко.

— Спасибо вам, — в глазах у Рэма блеснули слезы. А отец протянул ему руку:

— Евгений Николаевич.

— Очень приятно, — склонил голову юный герцог. И руку пожал.

— Маргарита Дмитриевна, — представилась и мама.

А я подумала — сколько же пережил Рэм за это время! И попытку дворцового переворота, и гибель отца, и разлуку с матерью. Скитания. Выматывающую тревогу. Но он никогда не жаловался, не ныл, не страдал. Все время демонстрировал редкое — даже для взрослого — присутствие духа. Защищал мою честь, честь Пауля…

Я подошла к нему и обняла.

— Все будет хорошо, — прошептала ему в макушку.

— Мам, мы на улицу, — быстро сказал Паша.

Он схватил за рукав Рэма, следом они подхватили коляску Феликса — и унеслись.

— Вы хоть оденьтесь!!! — крикнула я им вслед.

Вскоре ушли родители — и я осталась одна. Как я думала.

— Вы хорошо управляетесь с сыновьями, — донесся до меня голос милорда Милфорда.

— Вы давно здесь?

— Достаточно.

— Начнем?

— Чуть позже. У меня приказ его величества доставить вас в империю.

— Доставляйте, — равнодушно согласилась я.

— В обычной одежде.