Джек снова целовал ее горячо, неистово, властно, пока, наконец, не понял, что если не остановится сию же минуту, то возьмет ее прямо здесь, на асфальте. Надо было оторваться от нее, но у него не было сил, чтобы сделать это сразу. Отстранив от себя ее плечи, он, продолжая сжимать ногами ее бедра, сказал:
— Если так, то не могла бы ты помочь мне?
Эйприл улыбнулась.
— Если это значит, что мы сейчас же отправляемся в «Рай», то я согласна на все, что угодно.
— Именно на это я и рассчитывал. — Джек с неохотой проскользнул между нею и грузовиком и подошел к своему багажу, стоявшему на земле. — Можешь понести вот это?
— Должно быть, это любовь, раз ты доверяешь мне свою аппаратуру, — парировала она, принимая из его рук серебристый ящик.
Довольно посмеиваясь, Джек взвалил на спину вещмешок и достал из машины еще одну небольшую спортивную сумку. Потом с улыбкой повернулся к Эйприл, и она почувствовала, что ее сердце ушло в пятки.
— Вы только делайте правильные ходы в этой игре, senorita хозяйка, и тогда, вполне возможно, я позволю вам поиграть даже с моим телефотообъективом.
Эйприл поднялась на цыпочки и, поцеловав его в губы, прошептала:
— Не могу дождаться, когда начнется эта игра.