Танго в стране карнавала

— Как же так. Я в отчаянии. Я целый день не ел и к тому же задолжал тридцать реалов одному чуваку в Лапе! — Он и в самом деле был в ужасе.

— Почему же тогда ты не пришел на второй день?

— Тогда мне не нужны были деньги.

— Неужели так трудно было догадаться, что рано или поздно они тебе понадобятся?

— Я об этом не думал. Просто тогда они мне не были нужны.

— А ты что, работаешь только тогда, когда всерьез нужны деньги?

Он помолчал, как будто впервые услышав такую постановку вопроса, потом пожал плечами и кивнул:

— Ага. А разве не все так?

— Нет! — Я кипела от ярости. — Некоторые, представь, работают, потому что хотят отложить что-то на завтра. Некоторые работают, потому что у них есть дети и другое, за что они несут ответственность. Работа — это важно, Фабио.

— Ну нет, нет, — быстро ответил Фабио. — Веселье — вот это важно. Счастье важно. А работа — нет.

— Ты говоришь о всеобщем веселье и счастье или только о своем?

В конце концов мы с ним все-таки поплелись к гостинице, и, несмотря на разочарования и срывы предыдущих дней, нас все-таки ждали пять иностранцев, готовых к приключениям. Мы провели экскурсию, Фабио, как всегда, излучал обаяние, туристы были от всего в восторге, но деньги я ему не отдала под предлогом оплаты текущих расходов.

Прогноз Карины полностью оправдался: через три дня Фабио, голодный и рассерженный тем, что ему не платят, превратился в беспощадную и не знающую усталости машину по привлечению клиентуры. Преобразился он с пугающей быстротой. Унижение в самом деле сработало! Теперь Фабио ежедневно прибывал в гостиницу ровно в шесть ноль ноль — ногти подстрижены, волосы зачесаны назад, манеры учтивые. Примерно в течение часа он охмурял гринго, уговаривая принять участие в экскурсии, вполне профессионально обсуждая вопрос о том, чтобы расширить услугу и на другие молодежные гостиницы.

Кьяра подъехала к гостинице, когда Фабио рассказывал о своих планах проложить экскурсионный маршрут и в фавелы северного Рио. С того времени как наша капоэйристка вернулась из Италии — еще краше и круче, чем была, — она занялась некой индивидуальной благотворительной деятельностью на улицах Лапы. Последним ее «проектом» была трудная мать-одиночка по имени Зезе, которая хромала из-за перенесенного в детстве полиомиелита и только что вышла из тюрьмы со своим новорожденным младенцем. Беременная Зезе находилась дома еще с тремя детьми, когда ее арестовали прямо среди ночи за торговлю наркотиками. Теперь, вернувшись из заключения, она была вынуждена разыскивать детей и забирать их с улицы. Кьяра подружилась с ее детьми и хотела помочь ей выйти из наркоторговли и завести собственное дело по продаже напитков.

— Туры в фавелу? — переспросила Кьяра, переглядываясь со мной.

— Пешеходные экскурсии по Лапе, — смиренно предложила я свой вариант.

— Самба-туры! — уточнил Фабио.

Лицо у Кьяры исказилось, на нем появилось странное выражение.

— Как ты могла?! — разъярилась она. — Как ты могла участвовать в этой вопиющей коммерциализации культуры?

— Мы на мели, — тихо оправдывалась я.

Беда была в том, что отчасти я соглашалась с Кьярой, но понимала, что выбора нет. Зарабатывать деньги неприятно, но кто-то же должен это делать. Я искала разные варианты, но в любом случае унижение было неизбежно. Так уж устроен мир. Таскай каждый вечер гринго по любимым местам этого города или отправляйся домой и становись деловой корпоративной стервой.

Фабио, со своей стороны, почти не заморачивался по поводу нравственности заколачивания бабок. Его куда больше волновало, сколько мы успеем заработать до начала Карнавала. Он мечтал после Карнавала слетать в Гавану (со мной или без меня, этого я никак не могла понять) и, при полной поддержке Карины, планировал организовать центр комплексного туристического обслуживания, предлагая ее ничего не подозревающим клиентам такие многообещающие темы, как «Порноприключение в Рио», «Искусство сутенера в Рио-де-Жанейро» и «Как найти дешевую любовницу: секс-туры по Рио». Все это всплыло, только когда Фабио заговорил об экскурсиях в фавелу. Очень не хотелось бить его по рукам и гасить кипучий энтузиазм, но не для того я вырвалась из оков корпоративного рабства, чтобы угодить в мерзкую трясину туризма, эксплуатирующего нищету. Кьяра аж посинела от гнева.

— Ты даже не живешь в фавеле, оппортунист несчастный! — прошипела она, начиная массированную моральную атаку на Фабио.

— У меня отец и братья там умерли, так что, полагаю, я имею к этому отношение, — медленно произнес Фабио с предостерегающей улыбкой.

Но Кьяра неслась вперед без оглядки, как обычно:

— Это вопиющая эксплуатация людей, которые и без того живут в маргинальных условиях.

— А чем ты-то занимаешься, когда бегаешь по фавелам каждый день с утра до вечера? — нанес ответный удар Фабио. — Изучаешь черных мужчин? Почему ты здесь?

— Я здесь потому, что люблю эту страну.

— Только ты одна можешь себе это позволить, милая.

Кьяра вызывающе вздернула подбородок, развернулась и направилась прочь.