Танго в стране карнавала

Однако все это лишь верхушка необъятного айсберга. Коррупционные скандалы вспыхивают и затихают без последствий, государственный аппарат по-прежнему раздут и продолжает жиреть, уровень насилия по-прежнему повергает граждан в ужас. В 2006 году Сан-Паулу захлестнуло насилие, в городе был введен комендантский час, почти двести человек было убито в результате конфликта, вспыхнувшего между местной криминальной группировкой и полицией из-за условий тюремного содержания. Рио почти не отстает от Сан-Паулу, банды наркоторговцев совершили более пятнадцати нападений на полицейские участки по всему городу — в наказание за то, что государство оплатило создание в городе отрядов милиции. Был подожжен городской автобус, погибли восемь невинных человек. Коррупционные скандалы, которые в Австралии утопили бы любую политическую партию лет на десять, если не навсегда, здесь возникают ежеквартально — 2006 год стал годом «мафии кровососов», громкого «почтового скандала» и чудовищных «ежемесячных платежей» (выплаты депутатам мелких партий правительственной коалиции, так называемая «плата за лояльность»). В 2007 году четыре сотни военных полицейских оказались под следствием за незаконный сбыт наркотиков и торговлю оружием, а увенчанный наградами командир спецподразделения ВОРЕ был арестован за вымогательство.

Меж тем чистки рядов под видом «пятилетних планов» то шли на спад, то захлестывали, словно волны в Копакабане, относя в море вчерашний мусор и прибивая к берегу новый, сегодняшний хлам, и все надеялись, что назначение нового мошенника успокоит народные массы еще на годик. Гаротинью, ожиревший коррумпированный экс-губернатор Рио-де-Жанейро, вырвался вперед, предприняв анекдотическую голодовку в знак протеста против обличительных выступлений газеты «О Глобу», — и заслужил в Интернете и печати ехидные комментарии вроде «Поголодай, жирдяй, может, похудеешь». Очевидно, сам он не видел в своих действиях ничего смешного. А может, как раз видел. Может, он просто издевался над своим электоратом — нищими и голодными жителями Рио, которые за него голосовали. По дороге наверх с ним чуть не столкнулся экс-президент Фернанду Коллор, недавно вновь избранный в сенат после того, как четырнадцать лет назад его попросили с президентского поста, обвинив в таких малопочтенных вещах, как взяточничество и коррупция.

— Как, почему эти жулики возвращаются? — кричала я на Фабио.

— У нас молодая демократия, — пожал он плечами. — Мы получили право голоса только в 1985 году.

Все это было похоже на гнилые манго, нападавшие за последний месяц. Даже в Лапе выборы местной Королевы самбы были окрашены протекционизмом и коррупцией. Фабио, член отборочной комиссии в конкурсе на лучшую музыкальную композицию — Lapa! Nova Capella! Asa Branca!.. О, как великолепна наша Лапа! — вынужден был согласиться, что и Королева номер один, и Королева номер два, с их пухленькими белыми ножками и какой-то утиной, вперевалочку, самбой не вполне соответствуют идеалу. В отличие от парламента, где несправедливость чаще всего облекается в пристойные внешне формы, в Лапе забаллотированные участницы не пожелали сдаваться без боя. Пять великолепных черных богинь, с незапамятных времен трамбовавшие самбой здешний цементный пол, отомстили, ворвавшись в круг почета победительниц с боевой пляской. Когда они смели охрану одним синхронизированным движением мощных бедер, толпа заревела, а жирненькие белые королевы вынуждены были спасаться бегством вместе со своими коронами. Увидел бы их кто-нибудь из парламента — могли бы преподать урок, как действовать в подобной ситуации. Королевы, тоже мне… В такие моменты мне особенно легко понять, почему люди иногда просто взрываются и линчуют кого-нибудь.

Странная штука, эта анархия. С одной стороны я блаженствовала, потакая своим творческим импульсам — писала стихи и короткие рассказики, занималась музыкой, — а как было приятно, как повышало самооценку, когда, появляясь повсюду с опозданием, я обнаруживала, что меня терпеливо ждут. С другой — как-то неуютно было задумываться о последствиях неограниченной личной свободы в этом, мягко говоря, несовершенном мире. Лучшие дома в городе занимали преступники, гангстеры и коррупционеры. Хороших, порядочных ребят убивали без суда и следствия. Нелегальное строительство жилых домов разрушало прекрасные леса Тижуки. Самосуд время от времени обрушивался на невинных. Судьи не всегда угадывали, виновен подсудимый или нет, а Фабио из-за того, что был жутко ненадежен, упускал массу возможностей дать концерт. Я, конечно, наслаждалась вновь обретенной свободой, но при этом сделала открытие, что свобода других людей может безумно раздражать.