Таня Гроттер и Исчезающий Этаж

Но тут, словно приходя ей на помощь, невидимый оркестр духов заиграл торжественный гимн Тибидохса. Стульчик завуча стал нетерпеливо подскакивать. Поклеп Поклепыч торопливо встал и вытянулся в струну.

– Дорогие ребята! Рад приветствовать всех в Тибидохсе! – сказал Сарданапал.

Ученики стали незаметно подталкивать друг друга локтями, едва сдерживая смех. В то время как академик обращался к ним с речью, его усы все еще продолжали дирижировать невидимым оркестром. И сам Сарданапал об этом явно не имел представления.

– Я знаю, что многим из вас в мире лопухоидов было нелегко. Поверьте, нам тоже непросто было решиться на этот шаг. В любом случае теперь вы снова в Тибидохсе и можете приступить к занятиям… И я очень этому рад… Мы сделали все, чтобы вернуть вас сюда как можно скорее. Несмотря даже на то, что он еще не до конца отстроен… – Голос Сарданапала чуть дрогнул.

Усы академика начали было насмешливо прыгать, но длинная, то исчезающая, то появляющаяся борода грозно шевельнулась, и они сразу притихли.

После Сарданапала слово взял Поклеп Поклепыч.

– Юные маги-недоучки, оказавшиеся в мире лопухоидов без надзора, совершили множество тяжелейших проступков! – визгливо начал завуч, потрясая стопкой пергаментов. – Некоторые… не буду пока называть имен… позволяли себе летать, другие направо и налево использовали заклинания, третьи пытались применять высшую магию превращений. В результате несколько очень добропорядочных лопухоидов до сих пор… э-э… проявляют некоторые странности в поведении. Не так ли, почтенный Семь-Пень-Дыр? Может, вы убедите их перестать лаять и кусать прохожих за ноги? У Зубодерихи это почему-то не получается. Кое-кто другой заколдовал отцовский ремень так, что уважаемый, педагогически грамотный, политически подкованный лопухоид отстегал ремнем самого себя!

– Поклеп! Спору нет: проступки действительно возмутительные. Однако этот тип был наказан за дело! Я уже говорил тебе: никто не заставлял его бить ремнем детей! Пусть один раз побудет на их месте! – перебил его Сарданапал.

Поклеп Поклепыч поморщился.

– Ну хорошо, это вычеркнем… – неохотно пробурчал он. – Между прочим, порой встречались просто вопиющие факты! Кое-кто из здешних любимчиков, например, выпускал из чемодана привидения и разбрасывал направо и налево купидоновы стрелы…

Таня поежилась, сразу поняв, к кому это относится.

– Я считаю, что любого из этих проступков достаточно, чтобы подвергнуть виновных зомбированию и, отняв у них все магические способности, отправить навечно в мир лопухоидов… Я бы лично так и поступил! – гневно продолжал Поклеп.

Несколько сотен учеников замерли. Тишина повисла такая, что, казалось, было слышно, как бежит муха по носу Гуни Гломова. Потом взлетает и перелетает на ухо к Рите Шито-Крыто.

– Однако, к сожалению, если применять зомбирование, этот зал полностью опустеет, поскольку среди вас нет ни одного, кто бы не совершил хоть одного серьезного проступка, – неохотно продолжал завуч. – Именно поэтому мы временно отложим это наказание. Я подчеркиваю – ВРЕМЕННО. До первого значительного нарушения дисциплины!

Поклеп Поклепыч грозно потряс пергаментами и отступил. По залу пронесся вздох облегчения. Все слишком хорошо знали Поклепа и не заблуждались на его счет. Дай ему волю, он бы зомбировал учеников даже за пятиминутное опоздание. Однако, по счастью, в Тибидохсе был еще Сарданапал. Должно быть, он заступился за них и на этот раз. Недаром его усы дрогнули теперь так лукаво, хотя лицо по-прежнему оставалось важным и осуждающим.

Медузия сделала шаг вперед. Как всегда, она была очень краткой и конкретной:

– Я уверена, вы серьезно отнесетесь к словам Поклеп Поклепыча. А теперь все курсы расходятся на занятия. Учитывая, что два месяца пропущено, расписание составлено очень плотное. Заниматься вам придется с утра и до позднего вечера. Едва ли у кого-то останутся силы на проказы. Кроме того, наш библиотекарь джинн Абдулла просил передать, что будет накладывать на любого, кто не сдаст книги вовремя или, что еще хуже, станет вырывать страницы, тройные проклятия. Так что будьте внимательны. Это все, что я хотела сказать. До встречи на нежитеведении!

Прямо из Зала Двух Стихий курсы стали расходиться на занятия. Настроение у всех было неважное.

– Похоже, преподы решили взяться за нас всерьез, – сказала Рита Шито-Крыто.

– Угу, – подтвердила Гробыня. – В бараний рог согнуть! Если не придумать что-нибудь интересненькое, здесь будет тухло, как у лопухоидов.

– Гы! Интересно, как меня заставят заниматься, если я не захочу? – гоготнул Гуня Гломов.

Этот сутулый, похожий на гориллу субъект сидел на первом курсе уже несколько лет и до сих пор не мог удовлетворительно превратить табуретку в гуся. Вместо этого у него всякий раз получалось какое-то уродство: то живая табуретка, то гусь с четырьмя ножками. Таня никак не могла уяснить, как Гломов вообще сумел оказаться в Тибидохсе.

– Да, скверное дело. Придавят они нас своей зубрежкой, – грустно сказал Ванька Валялкин.