Таня Гроттер и пенсне Ноя

– Надеюсь, это правда. Ночью лететь тяжело, а океан сегодня штормит… Ну до встречи, если она произойдет! – мрачно сказал перстень. Вспыхнула еще одна искра, и осы, почти облепившие Генку, стекли на ковер каплями серебра.

Бульонов, спотыкаясь, метнулся к призракам. Безглазый Ужас все еще что-то бормотал, протягивая руки к тете Нинель. Мадам Дурнева, не избалованная мужским вниманием, тихо млела. Поручик Ржевский и перевоплотившийся Нижинский-Халявий страстно исполняли восточный танец с кинжалами. Эти родственные души нашли друг друга. Забытый же всеми дядя Герман сидел за диваном и трагически заламывал свои тонкие пальцы художника.

Заметив перекошенное лицо Бульонова, Халявий перестал танцевать и топнул ногой.

– Чего ты такой бяка? Уберите этого кислого субъекта и не возвращайте ему деньги за билеты. Он испортил мне кураж! – сказал он капризно.

– Погоди-ка! – остановил его поручик Ржевский, подлетая к Генке. – Ты где был?..

– Говорил… это… с перстнем, – промычал Генка.

– С Медузией? – хихикнул Ржевский. – И что, она была злая? Это все из-за обысков в Тибидохсе. Ей жутко не нравятся эти типы из Магщества, которые всюду суют свой нос. Если бы не академик, она превратила бы их взглядом в камень. Разумеется, Медузия белый маг, но с прошлым порой сложно бороться!

Безглазый Ужас раздраженно обернулся и, поняв, что пора лететь, поднялся с колен.

– Я буду тебе писать, Адель! Скоро я навещу тебя вновь! – сказал он хрипло.

– Хорошо! Я буду ждать! – наливаясь помидорным румянцем, отвечала тетя Нинель.

Дурнев возмущенно фыркнул и несколько раз пнул своими сильными, как у кролика, ногами спинку дивана.

* * *

Полет над океаном сохранился в памяти Генки Бульонова как бесконечный кошмар. Ракетка плохо держала воздушные потоки, поэтому лететь приходилось немного наискось. К тому же было адски холодно, так холодно, что у Генки разжимались руки, а на волосах была изморозь, вскоре превратившаяся в тонкую ледяную корочку. Фигуры призраков, указывавших ему путь, были полупрозрачными и плохо заметными в темноте. Много раз Генка терял их в облаках и паниковал не на шутку. Перспектива остаться одному над бушующим океаном на ракетке для большого тенниса, не зная ни одного заклинания, кроме Торопыгуса угорелуса, казалась ему кошмарной. Генка в панике бросался из стороны в сторону и едва не вопил от восторга всякий раз, как перед ним зажигались жуткие зрачки Безглазого Ужаса.

Генка уже едва сидел на ракетке, когда поручик Ржевский махнул рукой, привлекая его внимание. В первую минуту Бульонов не увидел ровным счетом ничего. Никакого острова. И лишь потом внезапно понял, что штормящие валы разбиваются о незримую преграду и отвесно взлетают на добрую сотню метров. Какой же силой должна была обладать невидимая стена, чтобы держать эти тяжелые, то и дело повторяющиеся удары?

– Вот и Грааль Гардарика! Добро пожаловать на Буян! А теперь поднимись повыше, разгоняйся и вперед! Где-то здесь должна быть точка перехода! Не забудь выпустить искру и произнести заклинание! – крикнул Ржевский.

При одной мысли, что ему придется на полной скорости таранить стену, о которую разбивались волны, Бульонову захотелось развернуться и лететь назад к мамочке. «Я передумал становиться магом… Вызови «Скорую» и нарисуй мне на спине йодную сеточку!» – скажет он ей, и мир будет восстановлен.

– А вот сомневаться не надо! Не смей сомневаться! Ты должен думать, что ты здесь по полному праву, или разобьешься вдребезги… Обратно ты уже не долетишь, сил не хватит, вперед! – точно читая его мысли, грозно крикнул Безглазый Ужас.

Не давая Генке усомниться, призрак взмахнул рукой, и ракетка начала отвесно падать в пустоту. Сосущая ночная синь выпивала все мужество. Ветер свистел в ушах. Гудели океанские валы.

– Ну же, что молчишь? Врежешься! – еще страшнее крикнул Ужас.

– А-а-а-а-а! Грааль Гардарикааааа! – жмурясь и едва преодолевая искушение выставить вперед руки, закричал Бульонов.

Перстень выбросил искру. Даже, кажется, две искры. Что-то толкнуло его в грудь. Перед глазами, хотя веки были и сомкнуты, вспыхнуло семь радуг. Поняв, что он все еще жив, Генка перестал жмуриться.

Шторм внезапно стих. Генкиным глазам открылся лесистый остров. Дальние деревья у скал, за которыми всходило солнце, походили на четкие штрихи на размытом акварельном фоне. Но Бульонов смотрел не туда, а на огромный замок-крепость, который вырос вдруг чуть левее. Громадные башни замка скрывались в тучах.

– Скажи спасибо Медузии! – появляясь рядом с Генкой, хмуро сказал Безглазый Ужас. – В жизни не видел более бездарной Гардарики. Если бы перстень не подстраховал тебя дополнительной искрой, пришлось бы вызывать гарпий и чистить купол снаружи.

– Причем гарпии обошлись бы без всякого инвентаря. У них странные вкусы, у этих гарпий, – встрял Ржевский.

– Ладно, не дрожи ты! Полетели. И не забудь поблагодарить Медузию, – заметил Ужас и, указывая дорогу, полетел вперед.