Таня Гроттер и пенсне Ноя

Шурасик заинтересовался. В голове у него словно зазвенел колокольчик. Всякий, кто знает толк в магических книгах, готов отдать год жизни лишь за то, чтобы подержать в руках фолиант с таким названием. Книга, содержащая на обложке два таких слова, просто не способна оказаться заурядной.

«Зачем она тебе?»

«Мне нужно… Не важно зачем… А ты посмотришь какие-нибудь заклинания или что там есть…» – невнятно записал Жикин.

Шурасик погрыз карандашик.

«А ты не пробовал попросить у Абдуллы?»

«Не даст, проверял. Врет, что нету», – записал в ответ Жикин, без восторга глядя на обмусоленный конец карандаша, только что побывавший во рту у Шурасика.

«Она в закрытом доступе?»

«Хуже. Абдулла утверждает, что ее не существует».

«А если ее и правда не существует?»

«Как не существует? Я даже знаю, где она стоит!»

«А почему ты сам ее не достанешь?»

«Ну да, достанешь тут! Абдулла заподозрит, если я появлюсь рядом со стеллажом. Ты другое дело. Он привык, что ты ходишь где угодно! Я нарисую тебе план!..»

– Лучше дай мне сглаздамат. Если Абдулла меня рассекретит, только он нас и спасет. И то вряд ли, – проворчал Шурасик, уже не прибегая к карандашу.

Он встал и принялся деловито раскладывать книги в две стопки: стопка книг по темной магии и стопка по белой. Между собой они не очень-то ладили, и это было Шурасику хорошо известно. Полминуты спустя, навьючившись огромной горой книг, разделенной на стопки, Шурасик сделался похожим на верблюжонка, которого хозяева за вздорный характер и привычку к снайперским плевкам решили придавить непомерным грузом. Балансируя, он двинулся было к Абдулле, но вдруг остановился, каким-то чудом высвободил руку и решительно отобрал у Жикина карандашик.

– А то ты больно зубастый! Я никому не разрешаю его грызть – для себя берегу, – пояснил Шурасик.

План Шурасика был прост как табуретка. Он надеялся, что Абдулла доверит ему самому расставить книги, а он, улучив момент, вытащит с полки «Первомагию». Но не тут-то было. Как раз в эту минуту Абдулла испытал творческое замутнение. Стихотворные проклятия перестали вольно литься из его головы, а вдохновляющая его незримая муза полетела за крымским вином «Черный доктор».

Абдулла выплыл из-за своей конторки и, когда касаясь, а когда не касаясь ногами пола, приблизился к Шурасику.

– Что-то ты сегодня быстро! Давай я тебе помогу! – предложил он добродушно.

Шурасик ощутил легкий укол совести. Абдулла всегда относился к нему если не по-человечески (что неудивительно, так как при слове «человек», как бы гордо оно ни звучало, джинн начинал плеваться), то довольно прилично.

Вместе с Абдуллой он двинулся к стеллажам. Здесь он оглянулся на Жору. Жикин закивал, подтверждая, что да, этот самый стеллаж. Шурасик прищурился и немного наклонился вперед. Две стопки книг обрушились на пол, безнадежно смешавшись. Темные книги, соприкоснувшись с белыми, почуяли врага и кинулись на него. Белые книги отчаянно защищались, то и дело переходя в контрнаступление.

«Духонетика» Бубы Баббарда мигом отгрызла обложку у «Анатомического атласа нежити», из-под которой, торопливо оживая и выстраиваясь в боевой порядок, полезли хмыри и кикиморки. Некоторые из них, с учетом анатомической специфики тома, имели весьма и весьма выпотрошенный вид. Окруженная со всех сторон, «Духонетика» решила не сдаваться без боя и, унося с собой бумажных врагов, подорвала себя ценными советами.

«Практические занятия по теории неснимаемых проклятий», деловито шурша страницами и взяв на изготовку коварные руны, подбирались к «Афоризмам белого пофигиста». «Афоризмам» как будто все было по барабану. Но тем не менее они не забыли превратиться в гранитное надгробие – последний и самый надежный оплот пофигиста.

«Театр дверей» на обложке лысегорского журнальчика пришел в сильное возбуждение. Дверь содрогалась и меняла цвет. Ручка проворачивалась, как стрелка обезумевших часов. Несчастный журнальчик трясло и вместе со всеми фотографиями выворачивало наизнанку. Магвочки в панике разбегались, жалобно пища и теряя отдельные предметы туалета. Их преследовали уцелевшие после взрыва «Духонетики» хмыри.

Книга «Пытки Дубодама» авторов-составителей Садко Мазова и Анны Нимовой окуталась зеленоватым дымом, который быстро принимал материальные очертания виселиц и дыб. На заднем плане у большой деревянной плахи застенчиво мялся здоровенный палач с красным бугристым носом.

Против «Пыток Дубодама» единым фронтом выступили «Ветеринарная магия. V курс» и двухтомная «История потусторонних миров». «Ветеринарная магия» закидывала «Пытки» гремучими змеями и тарантулами, а «История потусторонних миров» десятками выпускала со своих страниц неупокоенные души.

Бой был жарким. Редкая книга не потеряла дюжины страниц и полусотни рун. Дешево отделалась только брошюрка «Как откосить от магмии. Записки магфигиста», которая, в буквальном смысле прикинувшись валенком, вовремя слиняла под полку и отсиживалась там.