Таня Гроттер и Золотая Пиявка

– Чушь! Твои лопухоиды не верят в очевидные вещи – например, в волшебные школы и в то, что можно летать на пылесосе! А раз так, что стоит вся их наука? И потом, только лопухоид не видит разницы между планетой – Сарданапал её знает, может, она точно круглая? – и магическим миром. Если они где-то и пересекаются, то лишь в одной, совсем пустяковой точке, в которой мы и живем! Вроде как две прямые! Один раз встретились – и всего хорошего! Пишите письма!

Таня едва слушала Ягуна. Она размышляла о другом. Черепаха... Три слона... Каменные истуканы... Не те ли, которых она видела в коридорах Тибидохса? Значит, даже получив талисман Четырех Стихий и власть над магическим миром, Чума не смогла открыть Жуткие Ворота. Лишь теперь, долгие годы спустя, она вновь подбирается к ним уже с помощью каменных истуканов, которых хочет послать войной на Черепаху!

Вот только чего Чума ждала все эти годы? Не лопнувшей же веревки? Едва ли. Что ей стоило отобрать контрабас у своей любимой ученицы Танечки Гроттер и швырнуть его, скажем, с Большой Башни, Нет, разгадку следует искать в другом.

Таня поняла, что ей обязательно надо увидеть Сарданапала и поговорить с ним. Похоже, в перевернутом мире лишь три фигуры сумели устоять на доске и остались прежними; Чума-дель-Торт, академик Сарданапал и она, Таня, волей случая оказавшаяся на контрабасе в тот миг, когда лопнула веревка.

Очнувшись от задумчивости, Таня поняла, что Ягун склонился над ней и давно что-то нетерпеливо повторяет:

– Эй, эй! Ты меня что, не слушаешь? Я уже пять раз спросил, что с тобой такое?

– Прости, я отвлеклась. Слушай, Ягун, помоги мне, будь другом...

– Что?

– То есть недругом... – поправилась Таня. – Я должна пробраться к Сарданапалу!

Оттопыренные уши Ягуна понимающе вспыхнули:

– А, навредить ему хочешь! И правильно, после того, что этот добрячок сделал с твоими родителями!

– А точно известно, что это он? – не выдержала Таня.

Внук удивленно моргнул.

– А то кто же? Он, больше некому. Разве Чума-дель-Торт станет врать? Она ведь прилетела туда сразу после Сарданапала и скрутила этого гада с помощью народных дружинников из нежити! Он даже не сопротивлялся. Стоял, как дурачок, и повторял:

«Леопольд, Софья! Как же так? Кто это сделал?» Глумился, одним словом.

Таня заставила себя промолчать. Кажется, Ягуна зомбировали сильнее, чем она предполагала. В противном случае, неужели он не понимал бы очевидных вещей?

– Хорошо, пошли к Сарданапалу! Поиздеваемся над ним. Время до завтрака вроде ещё есть. Только учти, мы рискуем. Нам придется пробираться мимо караулки циклопов, а потом сразу вниз – в подвал. Если нас застукают – тут уж жди добра. Собирать слизняков и мышиный помет – это самое меньшее, что нам светит, – предупредил Ягун.

– Червей я уже собирала. И жуков-вонючек тоже. Так что особо привыкать не придется. А твоя бабуся не всполошится, если утром не найдет меня в магпункте? – поинтересовалась Таня.

– Не-а. Ты ей только оставь записку. Ушла, мол, на «Дополнительные зверства» и «Общее оподление». Или напиши там, что готовишь доклад по «Теории нравственных пыток». Тогда бабуся точно поймет, что у тебя с башкой все в порядке, – заверил её Ягун.

Толком не дослушав, Таня вырвала лист из книжки рецептов и крупно написала:

«ПРОШУ МЕНЯ НЕ ИСКАТЬ. УШЛА НА ДОПОЛНИТЕЛЬНОЕ ЗАПАДЛО. ТАНЯ ГРОТТЕР».

Ягун покачал головой.

– Опять не то! Что это за «допольнительное западло»? Нет такого предмета, Ладно, оставь как есть! Бабуля разберется. Пошли!

Ребята выскользнули из магпункта и, свернув сразу к лестнице атлантов, направились в старую часть школы. Атланты угрюмо стояли, удерживая на плечах массивные своды Тибидохса. У некоторых успели отрасти длинные бороды из сталактитов. У других были отбиты носы и уши. Третьи выглядели обрюзгшими. Таня отметила, что в её реальности за атлантами смотрели лучше.

– Тихо! Ты что, не слышишь? Кого это ещё угораздило на рассвете шляться? – Ягун схватил девочку за руку и потащил её за мраморную ногу ближайшего атланта.

С лестницы спускался Конек-горбунок, навьюченный огромными мешками с битым кирпичом. Ноги у конька расползались от непомерной тяжести. Копыта были сбиты. Прежде неунывающий горбунок сильно смахивал на печального ишака из восточных сказок.

За коньком, грубо поторапливая его, шагал завуч Тибидохса Поклеп Поклепыч. Небритая физиономия Поклепа, мертвенное голубоватое сияние его плеши и новый идиотический блеск, появившийся в маленьких глазках-буравчиках, ясно свидетельствовали, что в этой реальности Поклеп – стопроцентный черный маг.

– А ну пошел! Шевелись, ленивая тварь! Не будешь шевелиться – пойдешь на похлебку циклопам! – покрикивал Поклеп.

Конек-горбунок едва справлялся с огромными ступенями лестницы. Когда он поровнялся с атлантом, за ногой которого прятались ребята, передние ноги у него подломились, и он упал на колени.

– А ну вставай, мешок с костями! Тебе бы только сено жрать! Можно подумать, я не кормлю тебя раз в неделю! – заорал на него Поклеп, изо всей силы пиная конька в тощий бок.

Таня увидела на глазах у конька слезы. Он пытался подняться, но не мог.