Танк для Победителя

– Ты был в избе лесника? – фраерился зэк, поигрывая автоматом, – Видел мои автографы на детишках? С тобой я то же самое сделаю!

Ловким движением фокусника, бандит извлёк из-под робы заточенный окровавленный топор: – Ментяра, мне не нужен автомат, и так ясно, ты пустой, без патронов. Готовься к харакири!

Обернувшись в сторону острова, прокричал: – Пахан, ментяра пустой! Кончать его до тебя или мышку ментовскую тебе оставить?

– Кончай мента, Шкет, кончай, – отозвался пахан с острова, – валить отсюда надо, стрельбу далеко слышно!

Давненько Смелов не обращался к Господу. Не из-за того, что веры в нём не было. Нет, вера была! Но понимал он, что нельзя ничего просить у Отца Небесного, если ты при этом убиваешь людей.

А сейчас Смелов просил: – Отче Святый! Не гневайся на меня, убил я сегодня, и не одного! И я знаю плату за грех свой! Но за моей спиной детский лагерь, и если убил я тех, кого и ты не считаешь людьми, дай силы мне отстоять детей сих, и покарай нелюдей моими руками! Да будет воля Твоя, а не моя!

– Пахан! – подходя ещё ближе, духарился зэк, поигрывая топором, – Спёкся мент, сейчас ты услышишь его вопли…

Договорить это уголовник не успел.

Решительно поймав мразь на мушку прицела, грозно поблёскивавшего МГ-42, майор передёрнул затвор, и, придерживая левой рукой за приклад пулемёта, а правой рукоятку со спусковым крючком, участковый плавно нажал на спуск.

Как в далёкие военные сороковые годы, вся окрестность была взбудоражена и потрясена, прогремевшей, как гром, длинной очередью ожившего немецкого пулемёта!

С визжащим грохотом циркулярной пилы, режущей по живому телу, майор первой же длинной очередью, буквально распилил на части нелюдя.

– Пахан! – трусливо завизжал, бросая автомат и убегая на остров вместе с подельниками, молодой зэк, – У него пулемёт!

Впрочем, далеко они не ушли.

Мстительными и длинными очередями «немецкая циркулярка» буквально раскромсала на кровавые ошмётки их тела!

Уничтожив бандитов на косе, майор перенёс огонь по сосенкам и елям, где засели оставшиеся нелюди. От мощных пуль разлетались вдребезги и падали срезанные верхушки деревьев. Пулемёт бил врага, только в этот раз он был на правильной стороне!

Гильзы разлетались, со звоном отлетая на каменный берег. Воздух горчил отвратительным и страшным запахом пороха и сгоревшего оружейного масла, с леденящим привкусом всего того, что называется смертью. Набрав самую высокую ноту, пулемёт вдруг захлебнулся и стих. Кончилась лента с патронами.

Поспешно Смелов стал менять ленту на МГ-42.

Бандиты, поняв, что с пулемётом вышла заминка, все оставшиеся, все четверо, открыв по нему бешеный огонь из автоматов, бросились вперёд по косе!

Майор ясно понял, что пропал, ибо он не успевал привести пулемёт в боевое положение оставшейся в цинке лентой.

Вдруг, за его спиной, слева, сухо застучал длинными очередями немецкий автомат, а справа гулко загремел, словно заколачивая гвозди, пистолет Макарова!

– Девчата вернулись! – понял майор, и посмотрел по сторонам.

Так и есть, слева от него привставая над валуном, Мария щедро поливала врага длинными очередями из «Шмайсера», а справа, отстреляв боезапас Макарова, перешла на короткие, экономные очереди из Калашникова, Катерина.

– Ох, девчата, молодцы! – не выдержал и прокричал им майор, пытаясь перекричать шум перестрелки, – Но когда всё кончится, уж я и задам вам, непослушные! Ваш отец точно меня убьёт за такую смену!

Так, с пулемётом полный порядок. Передёрнув затвор, майор оживил свою «циркулярную пилу» – пулемёт в ярости стал отстреливать свой боезапас по врагу, который бросился наутёк в спасительный лес острова!

Посмотрев на косу, участковый увидел ещё одного убитого бандита: трое их осталось, всего трое!

К нему подползла Мария, а затем и Катерина: – Мы выполнили ваш приказ, товарищ майор! Лагерь частично эвакуирован, не смогли эвакуировать только самых малых, их попрятали с воспитателями в лагере. Двух воспитателей-вожатых отправили пешком за помощью в город, к утру должны дойти!

– Эвакуировали, значит… что ж сами-то не ушли, – горько попрекнул их майор, понимая очевидное, – я надеялся, что вы уже на подходе к городу.

– Ой, да вы ранены, товарищ майор, – всполошилась, уйдя от ответа, Мария, – а мы йоду и бинтов в медпункте лагеря набрали, сейчас по-настоящему вам повязку наложим, по всей науке, не зря в ВИПЭ учили!

Умелыми движениями девчата наложили повязку на раненую ногу участкового.

– Ох, спасибо, девчата, – поблагодарил Смелов, – я никогда не забуду, как вы вернулись, все в отца! Останемся живы, лично рапорт за проявленное вами мужество напишу…

– А пока, родные, – Смелов бережно достал флягу Ерофеича, – помянем наших павших, с любовью помянем.

Не капризничая и не жеманясь, сёстры пригубили первача, остаток живительной влаги допил майор.

– Товарищ майор, – спросила его, внезапно зарумянившись, Катерина, поглядывая на редкие ночные звёзды белой ночи, – знаете, сегодня какая ночь, необычная…

– Ну и какая? – переспросил участковый, – Самая обычная ночь… Сколько ещё таких ночей впереди…