Танк "Клим Ворошилов-2". Ради жизни на Земле

Построившись цепочкой, партизаны быстро передавали друг другу зеленые деревянные ящики, осторожно укладывая их в стоящие неподалеку сани или сразу унося в выкопанный неподалеку схрон. Едва они успели разгрузить привезенное, как началась погрузка. Опять те же ящики, какие-то замотанные в ветошь или мешки предметы и последнее — нечто громоздкое, габаритное, аккуратно закутанное в мягкий авиационный брезент, с торчащими в самых неожиданных местах выступами. Его грузили осторожно и дольше всего. После загрузки на борт самолета поднялись еще трое сопровождающих. Взревели моторы, самолет, развернувшись, пробежался по укатанному снегу и, медленно набирая высоту, исчез в темном ночном небе. Сейчас же десятки людей принялись маскировать полосу, устанавливая в заранее намеченных местах сухие ветки кустарников и даже целые деревья, так, чтобы с воздуха поляна выглядела простым редколесьем.

Тем временем самолет, набирая высоту, устремился на восток, к неблизкой линии фронта. Полет протекал без неожиданностей, но к фронту самолет подлетел практически к рассвету. Казалось бы, экипаж должны был волноваться, плохо вооруженный (один УБТ, несмотря на крупный калибр — не защита) и не слишком скоростной транспортник при дневном освещении не имел никаких шансов уцелеть, встретившись с «мессерами». Но этому рейсу уделялось слишком большое внимание наверху и неподалеку от линии фронта борт встретили два звена истребителей. Одновременно советские ВВС на этом участке неожиданно нанесли удар по аэродромам, позициям полевой и зенитной артиллерии. Так что люфтваффе было не до одинокого самолета, пусть и охраняемого целой эскадрильей истребителей.

Очередной рейс самолета сто десятого полка к партизанам завершился успешно.

5 декабря 1942 года. Юго-Западный фронт.

Рассматривая в бинокль заснеженную равнину, на которой поспешно окапывались бойцы одной из его мотострелковых бригад, Андрей внезапно ощутил, что все это он уже видел. Заснеженная всхолмленная равнина с несколькими рощицами голых по зимнему времени деревьев, несколькими оврагами и время от времени поднимаемой на ней ветром поземкой. «Де жа вю», — подумал он и вдруг вспомнил: — «Горячий снег». Книга, а позднее фильм. Да, а теперь он почти как командующий армией из той книги готовит оборону против того же Манштейна. Андрей опустил бинокль и повернулся к стоящим у стола с картой и что-то тихо обсуждавшим начальнику штаба и комбригу.

— Кажется, успеваем, товарищи командиры, — сказал Андрей и, машинально погладив по голове сидящего рядом Ленга, подошел к столу.

— Мы — да, товарищ генерал, а вот танкисты задерживаются, — озабоченно сказал Калошин, одновременно прикидывая что-то на карте. Комбриг лишь молча кивнул и озабоченно повернулся в сторону входа. Только что вошедший сержант поспешно откозырял и, смотря на Мельниченко, спросил:

— Товарищ генерал-майор, разрешите обратиться к товарищу подполковнику?

— Обращайтесь, — Андрей машинально ответил, продолжая рассматривать карту. Да, к позициям его корпуса рвалась сила. Нет, даже так — СИЛА. Все танковые части, которые сумели вырваться из котла, спешно организованные генерал-фельдмаршалом Манштейном в танковую армию, перли сейчас броней и железом на позиции его мотострелковых бригад. А танкисты запаздывали, слишком плохие дороги, да и с газойлем перебои.