Танк – комсомолец «Мюр и Мерилиз»

Гвардейцами были мы с ребятами, гусар-девицей Селена, Петром – запрограммированный гомункулус под моим контролем, в помощь нам был эскадрон гомункулусов под личиной рейтар голштинцев, наемников цесаревича Петра. А остальные девчонки на танке по наметкам Информатория, прошлись по прусской артиллерии и вообще по ихним тылам. После катастрофического расстрела кавалерии Зейдлица вместе с ее командующим, краха атак прусской пехоты на левом фланге, и лихого прорыва кирасир генерала Демиоку в Центре, Русская армия перешла в победное наступление, а короля Фридриха почти насильно эвакуировали в сторону Кюстрина, где у какой то полуразрушенной фермы, у него на глазах, непонятная изрыгающая огонь махина уничтожила его гвардейцев, а потом девица в гусарском мундире, невообразимо лихо соскочив с коня, приставили ему к горлу клинок, и буквально пропела чудесным голосом: «Сир, вы мой пленник», а потом произошло и вовсе невообразимое… к устало сидящему королю подъехали русские всадники, во главе… с Герцогом Карлом Петером Ульрихом фон Шлезвиг-Гольштейн-Готторпским, ныне Великим Князем Петром Федоровичем, будущим Императорм Всероссийским. Петр соболезнующее посмотрел на Фридриха и сказал: - «Зря ты дядюшка полез на Россию. Еще раз подробное учудишь, отрублю твою голову вместе с короной» - и свистнул палашом у него над головой.

После чего Фридрих впал в оцепенение в которым и находился все остальное время, вплоть до возвращения в Берлин после войны.

Петр еще раз повторил генералу Фермору, что победа только его, и цесаревича тут вовсе и не было, но уже по всему Русскому лагерю слышались виваты Петру Федоровичу, который по словам «очевидцев» подскакал к шатру командующего и сбросил с седла на землю связанного короля Фридриха, дальше слухи еще только прибавляли деталей, например таких, что слезая с коня, цесаревич наступил на пруссака.

Генерал Фермор отправил в Санкт-Петербург два сообщения, формуляр о победе и пленении короля Фридриха (короля отправили вместе с формуляром) и секретное послание, где описал героическое поведение Петра Федоровича.

А сам Карл Петер Ульрих, выехавший на Питерский тракт внезапно получил депешу от императрицы с приказом срочно возвращаться в столицу, причем депеша была весьма милостива. Чем ближе подъезжал цесаревич к Питеру, тем восторженнее его встречали, а когда он узнал о том что армия Фридриха разбита и он пленен, причем победитель именно он Петр, бедняга чуть не сошел с ума, но князь его успокоил... Он сказал что негоже храброму воину отказываться от славы победителя Фридриха Ведикого ибо теперь Великий именно он.

Когда после торжественной встречи, Петр пошел навестить пленного короля, то Фридрих увидев его стал кричать от страха и закрывать голову руками, чем окончательно ввел цесаревича в расстройство.

Кенигсберг и Восточная Пруссия остались на этот раз за Россией, Петр спился без всяких колик и умер сам (ну почти сам), а Екатерина в знак дружбы и вечного мира, отдала пруссакам Польшу, кроме православных областей.

А за сороками Нартова охотились все разведки Европы.

Глава 33. Вива Мексика. Вива Боливар

Мы занялись реорганизацией своего «музейного» хозяйства… У ребят появились предложения по картинам в моей «Третьяковки», то есть добавилось еще сотня полотен, но пропускал я только реализм (исключение было для Дали), и я во-первых расширил Зал Художественной живописи, во-вторых пристроил к нему три отсека под наши оружейные коллекции, с входами туда прорезанными в «Батальной стене», но... Селена устроила себе зал «Драгоценных изысков» и все остальные наши милые пассии сразу тоже загорелись коллекционированием драгоценностей, и я, дабы чуток снизить страсти, ограничил их позывы тремя залами, то есть, как дополнения к нашим оружейкам и поставил условие, что бы это было не «сорочье» накопительство, а именно выставочное коллекционирование и по этому поводу, показал им фильмы «Восемь подруг Оушен» и «Паркер», чем привел их в восторг и задал направление деятельности, не в смысле краж, но в смысле экспозиции.