Танк против танка

На протяжении августа и сентября немцы продолжали откатываться, почти не применяя танков до 7 октября, когда сумели сосредоточить десять Mk IV (объединенных в так называемых «трофейных батальонах») южнее Камбре в попытке остановить грядущее британское наступление, в ходе которого предполагался охват города на следующие сутки. Шесть танков стояли у Авуэна, а еще четыре под Вамбе ожидали, когда британцы станут выдвигаться в направлении Нирньи и Серенвиля на оси своего наступления. В тусклом свете раннего утра немцы проследовали к окутанному дымом району боев, где после артиллерийской подготовки, как сообщалось, переходили в атаку вражеские танки и пехота. Им неизбежно предстояло вступить в соприкосновение с восемью Mk IV из 12-го батальона – по четыре против каждого из сел. Под Серенвилем, после того, как два немецких Mk IV были подбиты артиллерийским огнем, остальные откатились, чудесным образом оставшись невидимыми для четырех британских танков, хотя и проследовали на короткой дистанции от них. В блаженном неведении экипаж одного из «женских» британских танков, сделав разворот влево, продолжал продвижение на Нирньи через Форанвиль.

Под Нирньи, однако, шанс разминуться в дыму и мраке сражения у противодействующих друг другу танковых групп отсутствовал. Обе засекли оппонента одновременно, но немцы умышленно воздержались» от открытия огня, британцы вели себя соответственно, пребывая в уверенности, что перед ними четыре танка из роты «С»», каким-то чудом прибывшие из Серенвиля! Дистанция составляла всего 50 м, когда капитан Pay в ганке L16 осознал, что перед ним вражеская машина. Первый выстрел пробил броню, однако немец успел ответить, ранив Pay и убив его водителя. Выбравшись из танка, Pay повел находившийся рядом L19 в направлении противника. Однако в 1.19 было полно раненых и отсутствовали стрелки 57-мм пушек. Этот танк получил два попадания и загорелся, как и L12. Вступая в бой, его командир еще считал, что перед ним не враг, а танки из роты «С». И вот наконец из строя выбыл четвертый танк, 1.8, под командованием лейтенанта Мартела; из пробитого радиатора этой машины вытекла смазочно-охлаждающая эмульсия. Однако именно Мартелу посчастливилось положит!» конец катастрофической ситуации. Соединив усилия с артиллерийским офицером- наблюдателем, они направили огонь захваченной атакующими неприятельской полевой пушки против немцев, с короткой дистанции уничтожив два танка. В этот момент появился «женский» танк из роты «С». Он все равно не мог поразить пулеметами оставшиеся в строю четыре вражеских танка, однако одного уже присутствия машины оказалось достаточно, чтобы обескуражить неуверенного в себе, хотя и одерживавшего верх противника и заставить его повернуть вспять.

По прихоти судьбы ни французские, ни американские танкисты так и не поучаствовали в столкновениях танк против танка в ходе Первой мировой войны, главным образом, из-за сложившейся у немцев привычки по причинам механического характера отводить имевшиеся у них немногочисленные танки из передовых районов после завершения выполнения задачи по поддержке атаки. В результате, когда, например, американцы задействовали 171 «Рено» из состава 304-й танковой бригады в штурме Сен- Михильского выступа 12 сентября, бронетехника нанесла удар по противнику, который уже приступал к отходу и не имел на передовой ни одного танка. Избавленные от неприятного опыта немцев, познавших на себе «все прелести» повторяющихся и повторяющихся ударов силами сотен танков разом, британцы, американцы или французы не могли во всей полноте ощутить чудовищной реальности, выпавшей на долю немцев, которые слишком поздно осознали, какой эффект дает комбинация подвижности, огневой мощи и защиты в сочетании с «танкобоязнью», и то, что все вышеназванные факторы способны сделать бронетехнику оружием победы. В стане же союзников нежелание считаться с реальностью само собой породило опаснейшие последствия недооценки подлинной степени угрозы, таившейся в бронетехнике, хотя немцы со своей стороны, напротив, часто переоценивали значение страха перед танками. Однако немцы выработали все же более правильное понимание, что и подтолкнуло их военные умы встать на тропу, которая однажды привела Германию к тому моменту, когда соединения ее собственных боевых бронированных машин превратились в сочетании с другими родами войск в оружие, диктующее свою волю на полях сухопутных сражений.