Танке

- Саша, если бы такое произошло на улице, то за хулиганство и причинение тяжких телесных повреждений он бы оказался за решёткой, — яростно возмущалась Лена, пользуясь тем, что я не мог говорить, — А что получилось сегодня? Этот ненормальный сейчас в гостиницу поедет отсыпаться либо сразу в аэропорт в Турцию к себе вернётся? Это не футбол, а ужас. А что будет на Чемпионате Мира, если футболисты себя так на отборе ведут?

Врач сборной мудро отмалчивался, хорошо понимая, что девушке нужно выговориться.

Пока мы находились в больнице ко мне и Андрею Викентьевичу подходили разные врачи и даже пациенты. Жали ему и мне руки, плевались и нецензурно ругались на турков, качали головой при виде меня.

МРТ заняло почти два часа. Как объяснил мне наш врач, смотрели головной мозг, лицевые кости, позвоночник. У монитора компьютера стояло шесть человек. Полчаса рассматривали мою нижнюю челюсть и всё-таки нашли небольшую трещину. К концу обследования я потерял чувствительность в левой половине лица, но тут же прибежавший невролог объяснил это давлением на нерв оттёкших тканей лица.

Гришанов наконец выдохнул и сказал, что я родился в рубашке. Затем позвонил и отчитался Сёмину, заодно узнал, что мы разгромили сборную Турцию со счётом 6:0 и теперь практически обеспечили себе выход в финальную часть чемпионата. Шестой гол с пенальти забил Сергей Игнашевич. Все понимали, что такой счёт отыграть нереально и летом мы едем на Мундиаль. Новости были отличные, но им нужно радоваться на поле, а не в больнице. Грустный какой-то праздник у меня получился.

Я накинул свою куртку, которую захватил врач команды и мы направились к служебной машине. Но просто так уйти из больницы нам не дали. Прямо у входа толпилось человек тридцать журналистов, которые задавали вопросы главному врачу. Пришлось подключиться и нам.

Камеры вовсю снимали моё отёкшее, синее лицо с наклеенными пластырями. Одно хорошо, мне запретили говорить, чтобы не напрягать мышцы лица. Главный врач рассказал о моём диагнозе, самочувствии. Возмутился поведением турка на поле и пожелал нам удачи в Германии. А мы поехали на базу.

- А вот и герой пожаловал, — закричал Вася Березуцкий. Игроки команды подхватили меня на руки и стали подкидывать.

- Стойте, черти! Он же только после наркоза, — прекратил наше веселье Андрей Викентьевич, — Поосторожнее с ним тут, а то я вас знаю. И запомните, никакого алкоголя ему. Он сейчас на лекарствах.

- Будет тёщин сок пить, — засмеялся Лёша, открывая очередную бутылку шампанского.

Гришанов разместил Лену в соседней комнате и организовал ей горячий чай с пирожными, угостил шампанским. А ребята перебивая друг друга стали рассказывать новости.

Оказалось арбитру разбили нос и подбили глаз. Его тоже увезли в больницу. Остаток матча отсудил резервный арбитр. Турецкой команде дали ещё две красные карточки и четыре жёлтых. В нашей команде жёлтыми отделались всего три игрока — Андрей Аршавин и братья Березуцкие.

Лужков подогнал к стадиону несколько машин милиции, но это не помогло. Драка наших болельщиков с турецкими началась ещё на выходе со стадиона. Пришлось вызывать ОМОН. Стенка на стенку оперативно пресекли, а всех задержанных отправили в ближайшие отделения милиции. Убитых и покалеченных вроде не было. Команда Турции сразу со стадиона отправилась в аэропорт.

Ребята вспоминали опасные моменты матча, кляли защитника под номером четыре. А я смотрел на них, таких молодых и весёлых и мне было хорошо. Только голова гудела, сильно болела левая половина лица, да начала отходить от наркоза губа. Разбитый нос из-за оттёка тоже был заложен. Всё не слава Богу как-то у меня получилось. Сейчас бы шампанское пить, а я чуть ли не засыпаю.

Тут вернулось с послематчевой пресс-конференции начальство и опять начали меня благодарить за великолепную игру. Я быстро сходил в душ. Врач ещё раз осмотрел мою рану, приклеил широкий медицинский лейкопластырь. Выдал ящик индивидуальных белковых коктейлей, которые я должен был пить три раза в день. Твёрдую пищу мне пока запретили. Да выдали упаковку анальгетиков, антибиотиков и какой-то раствор для полоскания рта.

До завтрашнего обеда нас отпускали по домам. Домой меня с Леной подвёз Александр Генрихович. Пока мы ехали, позвонила моя сестра. Они смотрели матч по спутниковому телевидению и чуть с ума не сошли от беспокойства за меня. Я с ней не мог говорить и передал телефон Лене, которая её быстро успокоила. Что удивительно, в испанских национальных новостях тоже говорят о нашей крупной победе, моём покере и тяжёлой травме. Не удивлюсь, если завтра в испанских газетах выйдет статья с заголовком — "Русский танк Т-34 подбит турком".

- Ладно, герой, отдыхай. Завтра в обед ждём тебя на базе в Бору. Как приедешь, сразу покажешься докторам. Там и решим твоё участие в ответном матче. Окончательное решение будет завтра принимать Андрей Викентьевич, — хотел хлопнуть меня по плечу Бородюк, но в последний момент решил этого не делать.