Танкер «Дербент» • Инженер

Начинало темнеть. В воздухе порхали снежинки, едва заметные в сумерках, и было похоже, что не падают они на землю, а летят вверх, к небу. Но вот вспыхнули автомобильные фары, затрубил ветер и помчалась навстречу метелица. Казалось, белогривые звери бесятся в лучах фар, норовят прыгнуть под колеса и, не долетев, рассыпаются ледяной пылью.

В зеркальце, укрепленном на передней раме, Стамов увидел свое отражение — обветренное красно-сизое лицо, заросшее черной щетиной. «Хорош, нечего сказать! Повсюду на промыслах попадаются сейчас такие лица — утомленные, небритые, пыльные. Люди говорят — им некогда побриться, ссылаются на ударившие морозы. Как будто никто и не ждал морозов в это время года. Как будто и не готовились к зиме, не потели на собраниях, не расклеивали приказов. Нет, приказов написано много. Но если внимательно прочесть эти приказы...»

Стамов повернул баранку руля. Ветер загудел с другой стороны, и уже не звери, а гибкие белые змейки поползли по шоссе.

«...На складе, например, нет вентиляции, штукатурка обвалилась по углам и на потолке слезится сырость. В стенгазете кладовщики писали стишки: «Охрана труда, загляни сюда...» Газета провисела в коридоре всю осень, пока ее не сорвало сквозняком. Осенью можно легко провести ремонт, не прекращая работы склада. Но Емчинов приказал ремонтировать в мороз. В тресте уже несколько дней поговаривают о предстоящем приезде наркома. Но если спросить Емчинова, почему закрыт склад в мороз, в непогоду, в горячее время, он бы, вероятно, ответил: «Не соблюдены санитарные условия...»

Особенно возмутительна эта история с Петиным. Теперь в Рамбекове говорят, что Петин ввел в заблуждение работников треста. «Авантюра» — говорит Шутков, а за ним повторяют и другие. Все помнят только одно: авария причинила большие убытки».

Но Сергей Николаевич помнит еще кое-что.

...Совещание в кабинете управляющего. Белоголовый парень остужает ладонями пылающие уши. Он одурел от успеха, похвал и всеобщего внимания. Он похож на человека, внезапно, незаметно для себя попавшего в беду. То, что он предлагает, может принести большую пользу или большой вред, — это зависит уже не от него, а скорее от тех, которые собрались здесь в кабинете. Все они дружески улыбаются парню, хвалят его напропалую и обещают помочь. Они прямо-таки соревнуются друг с другом в похвалах и обещаниях. Среди них — лаборантка, желтолицая, подтянутая и злая. Она, должно быть, недолюбливает Петина и втайне завидует ему. «Зимой нефть вязкая, — говорит она не без злорадства. — Вы забыли о зиме». Но, сама того не подозревая, она одна помогает Петину. Другие смотрят на нее укоризненно, словно она сделала бестактность. Всем нравится белоголовый парень, они находят его предложение смелым, неожиданным, остроумным и потому не прочь пошуметь, поспорить, надавать обещаний. Но наступили морозы, и о нем забыли. У каждого свои неполадки и тревоги. Каждый озабочен прежде всего своей ответственностью и не чувствует себя ответственным за участок другого. Вот почему произошла эта авария, как и многие другие аварии и простои на промыслах. Вот почему закрыт склад в мороз, в непогоду, в горячее время...

Переднее стекло залепило снегом. Осталось только блестящее, чистое полукружие, протертое стрелкой. Сквозь него виднелось шоссе, засыпанное крупой и исполосованное следами шин. На чистое полукружие садились снежинки, шевелились, таяли и сметались в сторону поворотом стрелки. Сергей Николаевич закрывает глаза. На мгновение пропадают полосатое шоссе, падающие телеграфные столбы и снежные змейки. Перед его взором возникает давно забытый пейзаж: облупленная каланча водокачки, окруженная метелками тополей, склоненных в одну сторону ветром; вереницы ободранных товарных вагонов, штабеля дров с краю насыпи, все такое близкое и яркое до мельчайших деталей, как бывает только в детстве; в поленнице попадаются такие славные березовые кругляши — белые, омытые дождем, словно крытые лаком. А забор возле водокачки потемнел, набух от дождя, и его хочется поковырять ножичком. На заборе огромная надпись дегтем: «Вошь угрожает социализму. Кипятите белье. Не толпитесь на перроне. Избегайте рукопожатий». Рядом нарисован диковинный зверь размером с курицу, колченогий, брюхатый, свирепый на вид. Сережка рассматривает зверя, старается вспомнить надпись; он заранее прячет руки за спину, чтобы как-нибудь не нарушить нового правила. Он подавлен сознанием своей ответственности и скорее умрет, чем коснется чужой руки...

Толчок на ухабе. Сергей Николаевич вздрагивает, открывает глаза. На чистое полукружие стекла бесшумно садятся снежинки.

Мало ли что было в детстве. Недавно он сам сидел на совещании, слушал Петина, а когда грянули морозы, забыл о нем, как и другие. Наедине с собой он возмущается тем, как поступили с Петиным, но на людях молчит. Не так-то просто защищать опороченное дело. Нет, уж какой он боец! Лучше думать о другом. Предстоит еще скверная бессонная ночь в степи, на ветру. Но сейчас за рулем он отдыхает. «Да ну их к черту... давай о другом...»