Танкер «Дербент»

— Я вот полаял в микрофон с полчаса, — сказал он, усмехаясь, — и мог бы лаять в вентиляционную трубу, если угодно. Да ну их к черту! Кто здесь оценит мою работу? За месяц мы недодали с полмиллиона тонно-миль, не меньше. А что я могу сделать?

— Верно.

— Вчера при погрузке стали наливать нефть, не откачав из танков водяного балласта. Капитан затрясся, как баба, когда ему доложили. А потом я слышал, как Касацкий объяснялся с агентом ТОГПУ. Оказывается, во всем виноваты… насосы!

— Худо, Володька.

— Хуже некуда!

— Помощник по политчасти — хороший парень, — сказал Котельников, — он готов хоть на себе тащить груз. Но он не знает навигации и боится вмешиваться в распоряжения капитана. Кроме того, он чахоточный. Я думаю, он скоро умрет.

Тем временем Володя нарисовал водолаза в скафандре. Он даже улыбнулся самодовольно, — до того удачно получилось.

— Знаешь что, Степа?

— Ну?

— Давай сорвемся отсюда совсем. — Радист понизил голос и вкусно облизнул вишневые губы. — Я знаю, куда я пойду. В Эпрон. Сейчас поднимают суда, затонувшие у Бирючьей Косы. Вот где работа!

— Не отпустят, — пробормотал Котельников, боязливо озираясь. — Как это оставить танкер? Выходит, что мы струсили раньше беспартийных. Нет, уж ты это оставь…

— Для тебя там тоже есть работа, — невозмутимо продолжал Володя, — я узнавал. Может быть, наплевать на документы? Нет, пожалуй, отберут комсомольский билет.

— Не говори глупостей.

Котельников сделал вид, будто хочет отойти от окна, но не двинулся с места. Он был смущен и заинтересован. Володино предложение притягивало как магнит.

— Если попытаться действовать через райком, — сказал он неуверенно, — да нет, не отпустят…

— Ерунда! Невольник — не богомольник, как говорится. Хотел бы я знать, как это меня удержат здесь против моего желания!

— Нет, дезертировать не годится, — сказал Котельников твердо, но без всякого чувства, — может быть, еще удастся наладить дело. Кроме того, я ведь здесь председатель судкома… Все-таки ты узнай насчет Эпрона, на всякий случай, — прибавил он, натянуто улыбаясь.

На спардеке зазвучали шаги, гулкие и неровные, заметаемые ветром. Человек миновал рубку, крупно шагая и наклонившись вперед, словно падая навстречу быстрому току воздуха.

— Басов, — шепнул Володя, — он не слышал нас?

— Не знаю. — Котельников попятился от окна, — ну, хватит разводить панику. Не комсомольское это дело! Вот и баржи подходят.

3

Волны бежали вдоль рейда, как перепуганные проворные звери, бледно-зеленые, покрытые коричневыми пятнами нефти. Баржи кланялись им навстречу, скрипели и осторожно окунали крутые ржавые бока. Черный игрушечный буксир сбросил в воду намокший конец, оглушительно гикнул и пошел, приминая волны, волоча за собой извилистый хвост вспененной воды.

В помповом отделении «Дербента» работали грузовые насосы. Палуба слегка звенела, едва заметно приподымаясь над уровнем воды. Басов стоял на мостике у перил, прижимая локти к бокам, чтобы сохранить тепло.

— Неладно скроено это море, — сказал боцман Догайло, стоящий рядом, — совсем даже неудобно оно расположилось, море Каспийское.

Он выставил вперед носок огромного сапога, точно отлитого вместе с его ногой из чугуна.

— Сохнет наше море, питает землю. Знаете в Баку Девичью башню старинную? От башни до моря теперь минуты две ходу. Люди говорят, будто бедную девицу заточили в нее злыдни-ханы и она зачахла с тоски. Башня в то время в море стояла. Ушло море, открыло камни. Так же и здесь, на Астраханском рейде, когда-то глубоко было. Теперь с осадкой в двадцать футов дальше Тюленьей банки идти опасно. Кругом вода — сколько глазу видно, а ходу нет…

Голос у боцмана высокий, задушевный, певучий. Басов с удивлением покосился на огромный коричневый кадык боцмана, распиравший воротник его бушлата, и сказал уверенно:

— Скоро углубим дно — тогда до самой Астрахани танкеры без перегрузки пойдут.

Догайло усмехнулся в усы, оглядел собеседника с кротким сожалением и медленно снял фуражку. Ветер зашевелил редкий примятый пух на его яйцевидном черепе.

— Все-то вам легко, все-то вы можете. Только и до вас, я полагаю, образованные люди над этим голову ломали, да отступились. А причина здесь — наносы вредные да течения, которые всю вашу работу уничтожат и фарватер песком затянут. Нет, не быть по-вашему! — закончил он торжествующе и еще раз оглядел Басова степенно и неодобрительно.

Басову не хотелось спорить. Он молча двинулся по мостику.