Танкер «Дербент»

— Ты говоришь, что он на бульвар побежал? — спрашивал Басов озабоченно и сердито. — И вы не могли остановить его? Герои липовые!

— Да мы не успели, он как бешеный, — оправдывался Якубов, — официанты и те отступились. Одного он ка-а-ак толканет! Сила у него…

— Смотрите, никому ни слова, — напомнил Басов. — Это не он ли идет, посмотри.

Человек двигался вдоль насосной станции, кидавшей на асфальт черный квадрат тени. Он шел как бы крадучись и в то же время спотыкаясь и загребая ногами. Издали слышалось его тяжелое, хриплое дыхание. Он увидел людей под навесом и остановился.

— Александр Иванович, — позвал он тихо, — мне нельзя на танкер?.. Поним-а-аю!

— Вам надо пройти в мою каюту, — сказал Басов резко, — старайтесь не начаться. Идите вперед.

Они шли гуськом та причалу. Якубов из деликатности отстал немного, сделав вид, что поправляет шнурок ботинка. Ему было жалко Гусейка. На палубе у сходней чернели фигуры вахтенных, крутился и вспыхивал огонек папиросы.

Гусейн выпрямился и пошел по сходням. На середине он потерял равновесие и охнул, схватившись за перила порезанной рукой. На палубе засмеялись.

— В доску! — произнес чей-то голос. — Видали, ребята?

Басов взошел на палубу и остановился,

— Хрулев, — позвал он, — подите сюда!

Матрос подошел, пряча за спиной руку.

— Чего хотели?

— Есть предписание за курение во время погрузки снимать с работы и отдавать под суд. С вами это не первый случай…

— Я потушил. — Хрулев торопливо поплевал на окурок, согнувшись и пряча лицо. — Кого преследуете, а кого покрываете через пьянку, — сказал он дрожащим голосом, — не по совести это!

— Зачем покрывать? — произнес Басов лениво. — Завтра я подам рапорт, и каждый получит свое. Понятно?

— Так я потушил уже…

— А он уже трезвый…

— Последний раз, Александр Иванович, честное слово…

В жилом коридоре было пусто, только снизу, из кают-компании, доносились голоса. Басов вошел в каюту. Гусейн сидел за столом, обхватив голову руками. Он слегка раскачивался, словно перенося нестерпимую боль. Его рубашка, покрытая липкой грязью, пристала к телу; на затылке торчали мокрые косицы волос.

— Вас видел кто-нибудь? — спросил Басов. — У вас кровь на лице. Откуда это?

Гусейн поднял голову и всхлипнул.

— Я подлец, Саша, — заговорил он тихим, трезвым голосом, — загубил свою жизнь и испачкал судно. Зачем ты привел меня сюда?

Он затрясся, перекосил рот и размазал по лицу слезы. Басов вздохнул и присел на койку.

— Слушай, брось ныть, — сказал он нетерпеливо, — у тебя повсюду кровь и еще… ты, верно, блевал? Иди умойся над раковиной.

Он встал, открыл шкаф и вытащил чистую рубашку. Гусейн подставил голову под кран, тер ладонями лицо, громко сопел и вздрагивал. По его голым локтям побежали струйки воды и забарабанили по полу. Он конфузливо подобрал локти и открыл один глаз.

— Рубашку эту долой, — командовал Басов, — наденешь мою пока. Ух, какая ты сволочь, просто удивительно! Пьяную истерику затеял. С чего бы это, интересно? В такое время, когда дисциплина вот как нужна!.. На полотенце… Разве ты товарищ? Дерьмо ты!

— Ругайся… Что ж, ругайся.

Гусейн вытер лицо и переменил рубашку. Уселся на стул и сложил руки на коленях. Чистая рубашка празднично коробилась на его спине, и лицо его медленно и робко светлело.

— Все как-то накопилось, понимаешь, — прохрипел он, — на рейде чиновники, а наши тоже хороши… телеграмму послали: «соревнование, мол, похвалите нас скорее». А тут туман…

— Одним словом, бабушка тебе наворожила! Просто ты растленный тип, люмпен! Еще немного, и ты опозорил бы судно. Случайно ведь сошло!

— Теперь уж крышка, Саша. Этому не бывать! Ты не скажешь никому. Верно?

— Не знаю. — Басов подумал. — Помполиту скажу, Бредису. Но он хороший парень. Уладим, я думаю.

Гусейн вздохнул и посмотрел в окно.

— Отошли уже, — сказал он облегченно, — отошли…

СТАХАНОВСКИЙ РЕЙС 1

В красном уголке «Дербента» шли политзанятия. Здесь собралась свободная от вахты машинная команда, электрики и матросы. Пришел и Касацкий. Он сидел в сторонке, не двигаясь, с сосредоточенным и строгим лицом. Команда расположилась вокруг длинного стола, в конце которого сидел Бредис.

Басов задержался в машинном отделении. Когда он вошел, в каюте было тихо, измятый газетный лист переходил из рук в руки. Басов успел заметить крупную фотографию на первой странице — широкополую шахтерскую шляпу, удлиненный овал лица…

— Мы старую газету читаем сегодня, — обернулся к нему помполит. — Пропустили из-за моей болезни, — прибавил он виновато.

— Тысяча двести процентов нормы, — сказал Володя Макаров, — вот здорово!

— Да как он это сделал? Я не понял, — обиженно прогудел Гусейн. — Что он, богатырь, что ли?

— По картинке что-то не похоже.

— Ты, пожалуй, покрепче будешь.

— Читай, Володя.

Басов стоял у стены, привычно приглядываясь к лицам присутствующих. Это не мешало, а скорее даже помогало понимать чтение.

«…Тридцатого августа бригада Алексея Стаханова, организованно перестроившись, дала сто пятьдесят две тонны на отбойный молоток в смену…»