Танки идут на Берлин

Так опыт одних становился достоянием всех воинов корпуса, помогая побеждать в единоборстве с сильным врагом.

Но мы знали, что впереди новые, еще более тяжелые оборонительные бои. Наша 1-я танковая армия представляла серьезную угрозу основанию клина, который немецкая 4-я танковая армия настойчиво вбивала в направлении Обояни, Курска. И враг, естественно, стремился ликвидировать эту опасность. Его атаки на Сырцево с юго-востока свидетельствовали о намерении нащупать слабое звено обороны, нарушить взаимодействие между 6-м танковым и 3-м механизированным корпусами, разобщить их, а затем уничтожить по частям всю 1-ю танковую армию.

Значит, следовало ожидать новых попыток гитлеровцев наступать на наши позиции, причем не только с юго-востока, но и с востока, во фланг и в тыл частям 3-го механизированного корпуса.

Этот вывод, сделанный на основе анализа обстановки и имевшихся у нас данных разведки, был доложен командованием корпуса штабу 1-й танковой армии. Для срыва намерения врага в числе прочих мер нам было приказано сдать свой правофланговый участок соседней 184-й стрелковой дивизии 40-й армии, а высвободившуюся таким образом 200-ю танковую бригаду вывести в урочище Толстое и держать ее в готовности для переброски на угрожаемое направление.

К исходу дня 7 июля указанный участок был передан 184-й стрелковой дивизии. Но события развивались столь стремительно, что когда 200-я танковая бригада еще совершала марш в урочище Толстое, мы получили следующий частный боевой приказ командующего 1-й танковой армией.

«1. Противник в составе до шести танковых и трех пехотных дивизий, нанося главный удар в общем направлении на Обоянь, к исходу дня 7.7.43 вышел на рубеж Луханино, Красная Дубрава, урочище Сухая, Большие Маячки, восточная окраина Грезное.

2. Командиру 6-го танкового корпуса:

а) силами 6-й мотострелковой бригады и одной танковой роты занять оборону на рубеже Чапаев, Раково, Шепелевка. Задача: не допустить прорыва противника в северном направлении;

б) 200-ю танковую бригаду без одной танковой роты к рассвету 8.7.43 вывести в район восточная окраина Верхопенье и западная часть МТС, далее на восток, обеспечив дорогу, идущую из Верхопенье на Обояньское шоссе (исключительно высота 242,1). Задача: не допустить прорыва противника на Обоянь;

в) 22-ю танковую бригаду после сдачи участка 6-й мотострелковой бригаде к утру 8.7.43 сосредоточить в урочище Толстое…

3. Слева на рубеже (исключительно) Луханино, Сырцево, урочище Щенячий, (исключительно) Красная Поляна — части 3-го механизированного корпуса со 112-й танковой бригадой»[58].

Я сразу же связался по радио с командиром 200-й танковой бригады полковником Н. В. Моргуновым и перенацелил его на выполнение новой задачи. Немедленно повернув свои части на восток, он вскоре вывел их в район Верхопенья. Одну танковую роту полковник Моргунов в соответствии с приказом направил в распоряжение командира 6-й мотострелковой бригады, которая теперь заняла и позиции 22-й танковой. Последнюю же еще ночью мы сосредоточили в урочище Толстое, откуда ее можно было быстро перебросить туда, где это потребуется.

По окончании перегруппировки я выехал в Верхопенье на позиции 200-й танковой бригады, где мы ожидали особенно сильного удара противника.

Была глубокая ночь, но здесь кипела работа. Сразу по прибытии в Верхопенье полковник Н. В. Моргунов и начальник политотдела бригады подполковник Г. К. Рожин предприняли все необходимые меры к оборудованию нового рубежа и подготовке личного состава к предстоявшему бою. Коммунисты и комсомольцы показывали всему личному составу пример в оборудовании рубежа, работали всю ночь, с тем чтобы до рассвета завершить окапывание и маскировку позиций и быть, как всегда, первыми в бою.