Танки к бою! Сталинская броня против гитлеровского блицкрига

Хотел было забрать у убитого немца оружие и документы (пригодятся), но по нему стали густо стрелять, пришлось отползать назад.

После этой неудачной вылазки гитлеровцы уже не делали попыток прощупать советскую оборону, а, наоборот, отошли еще дальше от Клевани, почти до самого Олыко. Командир немецкого батальона решил, что их атаковала какая-то крупная советская часть, поэтому лучше отступить и дождаться подкрепления. Вот подойдут наши главные силы, тогда и продолжим сражаться…

Майор Дымов завершил обход позиций, выяснил ситуацию и вернулся в панский особняк. Там, как выяснилось, его уже ждали – в полк прибыл комдив Катуков. Михаил Ефимович добрался-таки до 20-й танковой дивизии и решил лично посмотреть, что к чему в Клевани.

Самочувствие его, правда, было еще не очень: после операции ныл шрам, поднималась температура, но лечиться было некогда – война не позволяла. Он, по сути, сбежал из госпиталя – взял в штабе 5-й армии легковую машину и бросился догонять свою дивизию.

По забитым беженцами, грузовиками и конными повозками дорогам почти сутки добирался до Шепетовки, где раньше был штаб 20-й танковой дивизии. Прибыл поздно вечером 23 июня. Город уже бомбили, над улицами плыл густой, едкий дым, длинные языки пламени лизали деревянные строения и склады у железнодорожной станции. По булыжным мостовым тащились повозки, на них везли в госпиталь первых раненых и убитых. Война начала собирать свою жатву…

Задерживаться в городе Михаил Ефимович не стал – дивизия, как он выяснил, уже ушла на запад. Снова в машину – и дальше, догонять. По лесам, по пыльным дорогам, через какие-то овраги… И только сегодня утром наконец добрался до дивизии. Узнал про бой у Клевани, получил отчет начштаба полковника Чухина о потерях и решил срочно ехать в 40-й танковый полк – смотреть, что да как. К тому же хотел отдать долг погибшему майору Третьякову – приятелю и сослуживцу. Как и всем павшим в бою товарищам…

Ну и, конечно же, познакомиться с новым командиром полка – майором Дымовым. Его полковник Черняев отрекомендовал с самой лучшей стороны: опытный, грамотный, умелый командир. Василий Михайлович, кстати, чрезвычайно обрадовался появлению «законного» комдива и сразу передал ему все дела.

И доложил, что 20-я танковая дивизия, выполняя приказ Константина Рокоссовского, идет на Луцк – отбросить немецкие части, отогнать их к западной границе СССР. И не дать гитлеровцам переправиться через Стырь, закрыть собой, если потребуется, шоссе на Ровно. К сожалению, численность противника была пока неизвестна, предположительно три дивизии, из них – две танковые, одна – моторизованная. А вот сколько панцеров? Все это предстояло выяснить.

Впрочем, кое-что уже было известно – вчера столкнулись с 13-й панцерной дивизией. Именно с ней вел бой у Клевани танковый полк майора Третьякова. Гитлеровцев выбили, но итог боя оказался тяжелым, победа далась с большими потерями. Майор Третьяков сгорел в танке вместе со своим экипажем, погибли и другие бойцы и командиры… Назначили новых, в том числе и на должность комполка – майора Дымова.

– Кто такой? – резко спросил Михаил Ефимович. – Где служил, из какой части?

Черняев объяснил: майор – командир особой группы, обкатывавшей новый «КВ». Очень помог во время боя, по сути, спас ситуацию. Если бы не он и его танк – не видать бы нам Клевани… Человек опытный, изрядно уже послуживший, это сразу видно, а главное – боевой. Решительно взялся за дело, подтянул отставшие роты, организовал оборону у города. На такого можно положиться…

Михаил Ефимович выразил желание лично познакомиться с майором, а также выяснить обстановку в городе. Оставил полковника Черняева вместо себя на хозяйстве и выехал в 40-й танковый полк. Благо было совсем недалеко, всего шесть километров на юго-запад…

Добрался до Клевани, нашел штаб полка, выяснил, что Дымов находится на передовой, осматривает позиции. Кивнул – молодец, занимается нужным делом. Пока ждал Виктора Михайловича, пообщался с начальником штаба майором Токаревым. Тот доложил о ситуации, рассказал о вчерашнем бое.

– Да, жалко Третьякова, – вздохнул Михаил Ефимович. – Отличный был командир, один из лучших. И товарищ хороший. Надо распорядиться, чтобы его похоронили на главной площади, торжественно, с салютом…

– Нечего хоронить, – печально покачал головой Токарев, – ничего не осталось. Я сегодня смотрел в танке – один пепел от людей. Вот только это и нашел. Похоже, что его…

Начштаба протянул Катукову сильно оплавленный, почерневший кусок металла. В нем с большим трудом можно было узнать орден Красного Знамени. Михаил Ефимович взял, крепко сжал в кулаке… Стало заметно, как окаменело его лицо, как побелели костяшки пальцев. Бережно положил оплавленный орден в карман – чтобы всегда был при нем. Как память о друге и боевом товарище…