Танки к бою! Сталинская броня против гитлеровского блицкрига

Терять же толкового офицера, командира батальона, Ганс Хубе не хотел – тот, по большому счету, был не особо виноват. Кто же знал, что русские смогут такое выкинуть! Кроме того, если станет известно об истинных обстоятельствах, это станет концом и его, Ганса Хубе, карьеры. Почему недоглядел, почему тринадцать Pz.III достались русским? Как объясниться тогда, чем оправдаться? Да никак и ничем! Хорошо, если дело ограничится унизительной выволочкой или понижением в должности… Но все равно – позора будет…

Генерал-майор Хубе решил не сообщать о ночном бое. Ради общего же блага… Перед Богом за ложь он ответит, но потом, когда придет его время, а сейчас… Эвальд фон Клейст хоть и не Господь, но вполне может повлиять на карьеру. Причем в худшую сторону.

* * *

Сообщения Советского Информбюро

Оперативная сводка за 30 июня

Дневное сообщение 30 июня

…В течение ночи на 30 июня наши войска продолжали вести упорные бои на Мурманском, Двинском, Минском и Луцком направлениях.

На остальных направлениях и участках фронта происходили ночные поиски разведчиков, частные перегруппировки войск и артиллерийская перестрелка. В боях за 29 июня наша авиация уничтожила 53 самолёта противника, потеряв 21 самолёт.

Вечернее сообщение 30 июня

В районе Ровно продолжаются крупные бои танковых соединений. Все попытки противника прорваться на восток отбиты с большими для него потерями. Бои на этом направлении носили характер ожесточённых схваток танковых частей, в результате которых значительное количество немецких танков уничтожено.

На Бессарабском участке фронта противник вновь пытался форсировать реку Прут, но быстрыми и решительными действиями наших войск эти попытки были отбиты с большими для него потерями.

За истекший день кораблями Военно-Морского Флота потоплены две подводные лодки противника в Балтийском море и одна – в Чёрном море.

Глава двенадцатая

В Дубно после операции вернулись двенадцать машин – одну все-таки потеряли. Но это было не страшно – экипаж спасся. Советские танкисты вовремя покинули «троечку» и незаметно вернулись в город. Зато теперь вся дорога на Дубно оказалась забита сожженной и разбитой немецкой техникой. Даже не верилось, что это результат всего лишь одной диверсии. Правда, очень успешной…

На несколько километров растянулись черные, сгоревшие остовы броневиков, грузовиков, автоцистерн, панцеров со свернутыми набок башнями, лежали перевернутые и раздавленные мотоциклы… А возле них – трупы солдат в серо-зеленой форме. Один на одном, часто – по несколько человек сразу. Да, славно поработали наши ребята, дали фашистам прикурить! Вот так и надо бить, чтобы мало не показалось! Как говорится, кто к нам с мечом… В данном случае – с танком.

Успех ночной операции воодушевил Николая Попеля, и он начал торопить майора Дымова с созданием нового танкового батальона, целиком состоящего из трофейных машин: «Вам, Виктор Михайлович, это сподручнее всего будет, ваши люди хорошо знают немецкую технику, умеют с ней обращаться, если надо, обучат и наших…» Майор Дымов с удовольствием согласился – и в самом деле, кто, если не он?

Появление 40-го танкового полка придало обороняющимся сил, да и сам его командир, деловой, энергичный, всем нравился. Такой и нужен для военных действий – смелый, решительный. Не то что некоторые… В частности, Смирнов, бывший командир 68-го танкового полка. Постоянно сидел в тылу, на передовой почти не показывался, все ссылался на какой-то тяжелый недуг…

– У него «медвежья болезнь», – с презрением сплюнул, услышав про Смирнова, комдив-34 Иван Васильев.

И оказался прав – комполка просто трусил. Пришлось менять его на более подходящего – капитана Владимира Петрова. Трус во время войны гораздо опаснее врага – заражает малодушием бойцов, парализует все подразделение. Страх – это как пожар в сухом лесу: легко вспыхивает, быстро бежит, и его очень трудно погасить…

После разговора с ремонтниками майор Дымов понял, что пригодными для боевых действий можно считать двадцать пять машин. Исходя из этого, новый танковый батальон решили сделать таким: одна рота – средние панцеры, одиннадцать Pz.III, две роты – легкие, по двенадцать машин в каждой. И еще сама «троечка» командира батальона. К сожалению, Pz.IV среди трофеев не оказалось – сгорели во время боя в Подлужье.

Командиром батальона назначили капитана Михальчука, зампотехом – инженера второго ранга Зыкова, замполитом стал все тот же смелый, энергичный Иван Гуров, отлично показавший себя во время ночной вылазки. При необходимости он, пожалуй, сможет и возглавить батальон…

Новое подразделение подчинили майору Дымову – как умелому командиру. Теперь воевать 40-му танковому полку стало гораздо легче, машин значительно прибавилось… Пусть и трофейных, но все равно – бронетехника!