Танки Кайзера

Вся боевая работа немецких танковых штурмовых отделений свелась к полутора десяткам эпизодов в течение полугода. Танки двигались разрозненно, мелкими группами. В результате одновременно в атаку выходило не более 7–8 боевых машин. Бой трёх штурмовых отделений у Виллер-Бретоне стал, пожалуй, единственным примером «массированного» танкового наступления со стороны немцев. Взаимодействие с пехотой было плохо организовано. По мнению генерала Эймансбергера, «танки, имевшиеся в германской армии, применялись без всякого знания этого рода оружия». Действительно, за два последних года войны немцы лучше изучили слабые стороны танка, нежели сильные. Иногда атаки штурмовых отделений имели успех. Но в силу малочисленности боевых машин эти частные победы никак не сказывались на общем ходе боевых действий.

Количество применявшихся германскими войсками танков никак не соответствовало масштабам операций: плотность танков на фронте 18-й армии на 21 марта составляла 0,5 на 1 км, в 6-й армии на 9 апреля — 1, в 7-й армии на 27 мая — 0,3 танка на 1 км фронта. Для сравнения — к началу контрнаступления Антанты (18 июня 1918 года) одна лишь 10-я французская армия располагала 16 дивизиями при 1573 орудиях, 531 самолёте и 337 танках, а плотность танков составляла 9–14 на 1 км фронта. Французские танкисты с апреля по ноябрь 1918 года участвовали в 45–47 боях.

^{Секторы обстрела вооружения танка.}

Столь разительное несоответствие всколыхнуло «общественное мнение», особенно после 8 августа — «чёрного дня германской армии», когда англичане ввели в бой одновременно 415 танков, а германская противотанковая оборона оказалась неэффективной. 2 октября 1918 года на заседании лидеров партий в рейхстаге представитель Ставки Главного командования заявил: «Надежда побороть противника исчезла. Первым фактором, решительно повлиявшим на такой исход, являются танки. Неприятель применил их в громадных, нами непредвиденных массах». Депутаты резко упрекали Военное министерство и Главное командование в пренебрежении таким боевым средством. 23 октября было распространено заявление военного министра генерала Шейха: «Мы уже давно энергично занимались постройкой этого оружия (которое признано важным)… Мы скоро будем иметь дополнительное средство для успешного продолжения войны, если нас к этому вынудят». Полезность «этого оружия» теперь не вызывала сомнений. Но было, увы, слишком поздно.

Уже после войны бессменный помощник Гинденбурга, бывший генерал-квартирмейстер Ставки Главного командования генерал Людендорф в своих «Воспоминаниях о войне» пытался оправдать и обосновать отношение командования к «танковому вопросу»: «Начальник Полевого Автомобильного штаба вовремя получил приказ распорядиться на предмет конструирования танков. Модель танка, продемонстрированная им весною 1917 года перед высшим командованием, не соответствовала предъявленным требованиям. Я ему предложил энергично двигать танкостроение. Возможно, мне следовало производить более твёрдый нажим; возможно, тогда мы обладали бы к решающему моменту 1918 года немного большим количеством танков, но я не скажу, за счёт какой потребности армии их надлежало бы строить… Возможности массового применения танков мы бы в 1918 году всё равно не добились, а только в массе танк имеет значение».

Из 100 заказанных гусеничных шасси A7V только 22 было использовано для постройки серийных танков, причём с двух шасси бронекорпуса и вооружение были вскоре сняты, одно шасси использовано при постройке опытного A7VU. Шасси, не использованные для танков, также нашли применение на фронте. Эти машины упоминают как «тракторы», хотя точнее будет отнести их к разряду гусеничных транспортёров, поскольку большую часть машины занимала огороженная бортами грузовая платформа. Передний и задний края платформы далеко выдавались за гусеничный обвод, а посередине её возвышалась крытая рубка с двигательным отсеком и кабиной водителя. Дабы при движении по дорогам машина не обрывала телеграфные провода, вдоль бортов крепились дугообразные скобы. На машину могли устанавливаться прожекторы — по одному под платформой спереди и сзади и два поворотных — под потолком рубки. Тракторы-транспортёры использовались вместе с полубронированными грузовиками для снабжения войск в боевой зоне. По разным данным, от 60 до 80 единиц переделали в землеройные машины и бульдозеры. Соответствующее оборудование поставляли фирмы «Орренштайн унд Коппель» (Берлин) и «Везерхютте» (Бад-Осенхаузен).

Использовавшиеся рейхсвером английские танки Mk IV были как пушечного («самцы»), так и пулемётного («самки») типа. Их захватили в основном под Камбре. Поскольку Mk IV применялись германскими войсками на фронте даже в большем масштабе, чем собственно германские танки, мы считаем необходимым привести их ТТХ.

^{Английский танк Mk IV.}

ТАКТИКО-ТЕХНИЧЕСКИЕ ХАРАКТЕРИСТИКИ ТЯЖЁЛОГО АНГЛИЙСКОГО ТАНКА Mk IV

«Самец»/«Самка»

Боевая масса, т: 28,45.

Экипаж, чел.: 8.

Высота, м: 2,49.

Длина, м: 8,052.

Ширина, м: 4,11.

Клиренс, м: 0,406.