Танки на Халхин-Голе<br />"Необъявленная война Сталина"

«О противнике знал, что на рубеже горящих танков имеется пехота и кавалерия. Задача была поставлена командиром батальона капитаном Стрекаловым в присутствии командира бригады: „Двигаясь по боевому курсу на горящие танки атаковать и уничтожить противника на этом рубеже — это первая задача, последующую задачу получите после“. Мы были предупреждены, что машины близко к окопам не подводить, потому что для поджога противник бросает бутылки с бензином и в подтверждении показали на горящие танки. Было сказано, что впереди действует наша пехота и несет большие потери. Справа нас поддерживает артбатарея. Задача была поставлена прямо с марша, ряд машин еще подтягивался и заправлялся. Для боевой готовности было приказано снять все сверху бронемашин — масксети, брезенты и т. д.

При движении вперед я видел горящие машины впереди и слева одновременно. Противника в это время я не видел и огня не вел. Затем почувствовал на своей машине удары осколков снарядов по башне, после чего приказал водителю свернуть влево для маневра и зайти за укрытие. При развороте в мою машину ударил снаряд и помял дифференциал, но машина двигаться могла. Я приказал отправить ее в тыл, а сам пересел на машину политрука роты. Огня я не вел, хотя и видел в районе горящих машин двигающихся людей, не знаю, что это за люди — свои или противник».

Старший лейтенант К. П. Петров, помощник начальника штаба батальона:

«Во время боя я двигался со штабом и начальник штаба приказал мне наблюдать за действиями батальона. С подходом батальона к горящим на горе Баин-Цаган машинам, я сразу увидел, как загорелось 4–5 броневиков 1 и 2-й рот. Количество горевших машин становилось все больше, часть задних броневиков повернули назад, и пошли в тыл, где мы их собирали. 3-я рота в бой почти не вступила и лишь одна ее машина была выведена из строя. Остальные, видя горящие броневики, дальше не пошли».

Лейтенант А. А. Мартынов, командир взвода 1-й роты:

«…До обороняющегося противника оставалось 150–200 м, он вел огонь справа и с фронта. При обнаружении противника я открыл огонь с хода. Выпустил 4 снаряда, и после, когда машину подбили, еще 11. Вижу — справа горят две машины, впереди горит дозорная машина. У меня снарядом заклинило башню. Я дал приказ — вести огонь из лобового пулемета, но тут же снарядом убило водителя и пулеметчика. Мы с башенным стрелком подобрали ноги и сидели 15 минут, пока не стих артиллерийский и пулеметный огонь. Затем мы вышли и, обнаружив двух раненых, отошли с ними в тыл».

Младший командир Л.М. Стрельцов, командир бронеавтомобиля 1-й роты:

«С подходом к противнику я вел огонь из пушки, а во время ее заряжания и из пулемета. Хорошее попадание из пушки заметил только одно. Первый же снаряд противника, попавший в машину, убил пулеметчика и ранил водителя, загорелся бензобак. Слышу, второй снаряд разбил мотор. Я еще раз залез в башню, но противник повел огонь и по башне. Вижу, слева загорелись броневики Еремеева и Козлобородова и лейтенанта Самардака, а у меня на броневике отлетел весь перед. Я был в 150 м от окопов противника, решил машину оставить и ползком пополз назад в тыл».

В 19 часов командованием советских войск организовывается повторная общая атака противника в районе горы Баин-Цаган, в которой участвуют 24-й мотострелковый полк при поддержке 5 БТ-5 разведроты и 6 ХТ-26 11-й танковой бригады, части 7-й мотоброневой бригады при поддержке переброшенного в район боя на машинах спешенного эскадрона 8-й кавалерийской дивизии МНРА (100 человек и 4 станковых пулемета) и бронедивизион этой же дивизии. Однако японцы отбили атаку, при этом разведрота потеряла один БТ-5. В этом бою хорошо показали себя спешный эскадрон и бронедивизион 8-й кавалерийской дивизии, которые «заслужили благодарность бойцов Красной Армии».

Командный состав штаба 1-й армейской группы, посол Советского Союза в Монголии И. А. Иванов (в костюме и кепке) и главнокомандующий МНРА маршал МНР Х. Чойболсан (слева от Иванова) осматривают разбитый автомобиль Ford V8 американского производства. Сентябрь 1939 года (АСКМ).

Таким образом, из документов следует, что никакого окружения японских частей, переправившихся на западный берег Халхин-Гола, не было. Было проведено несколько несогласованных атак — в 8.15-8.30 2-м танковым батальоном, в 11.30 — 2 и 3-м танковыми батальонами, в 13.00 — 24-м мотострелковым полком, в 15.00 бронебатальоном 7-й мотоброневой бригады, в 19.00 частями 11-й танковой бригады, 24-м мотострелковым полком и 7-й мотоброневой бригадой. Все части действовали самостоятельно, без какой-либо связи друг с другом, разведка вообще не проводилась, сведений о противнике не было, боевые задачи ставились неконкретно.