Танки, тёлки, рок-н-ролл

Хрясь! Хрясь! – резко, широко размахнувшись, несколько раз ударил дубинкой тяжеловеса по голове, тот дернулся, захрипел и обмяк. Накрашенный пидор хлопнул ресницами, открыл глаза и хотел было заверещать, но, заметив нож в моей руке, заткнулся. Сообразительный, падла! Его я не тронул, нах надо пачкаться! Интересно, это бот или все-таки перс? Наверное, перс, уж больно реакция у него индивидуальная.

Мужик на диване начал приходить в себя, он несколько раз дернулся, попытался сесть, но я пресек все его попытки, ударив ногой в голову, тот снова упал на диван.

18/82 – эти четыре цифры я вырезал у мужика на лбу, целиком на лоб надпись не вместилась, потому что не рассчитал масштаб, последняя «двойка» красовалась уже на левом виске. Кровь дождем струек стекла со лба на лицо, заливая глаза и впитываясь в щетину на подбородке.

Окинув взглядом проделанные художества, понял, что как-то это не серьезно, поэтому схватил мужика за левое ухо и, чиркнув ножом, отрезал его. Раненый вновь дернулся, зашипел и попытался сопротивляться, но короткий хук в голову отправил его нокаут.

– На, петух, жри ухо! – бросив окровавленный кусок плоти в забившегося в угол паренька, страшно пуча глаза, прошипел я. – Не сожрешь, нафиг тебя распластаю, как бог черепаху!

Накрашенный трясущимися руками подхватил ухо с пола и тут же запихнул себе в рот, но проглотить не смог, его скрутил рвотный спазм, и он выплеснул содержимое желудка наружу. Запаха блевотины не было. Конечно, откуда ему здесь взяться, в виртуальном мире.

– Жри, я сказал, – крикнул я на прощание, выскакивая из транспортника.

На крыльце толпилось несколько девушек, снимая меня на камеры голофонов. Я приветливо махнул и для пущего эффекта вскинул правую руку с раскрытой ладонью над головой, выкрикнув очередной слоган на немецком:

– Gott mit uns!

Убегать из богатого и зажиточного квартала, где жил средний класс, я не стал. Зачем, если все равно скоро «волки позорные меня повяжут»?

Нашел ближайший аук, где торговали снарягой, прикинул, сколько у меня осталось голды. Купил «чечню» и «тактик», но имхуется мне, до пистолета дело не дойдет, дай бог хоть половину пулеметной коробки высадить.

Повязали меня часа через два, я как раз доел вторую порцию мясного пирога с большим стаканом капучино. Цены, конечно, были просто звездец, за две порции пирога и один большой капучино я отдал восемь динаров, за такие деньги в своем районе я бы неделю бухал в пивняке. Там, ясный пень, подавали порошковый шмудяк, да и закуски были напрочь из целлюлозы, а тут все-таки натурпродукт, за такой и последний динар не жалко отдать. Да и какой смысл сейчас экономить, все равно скоро на меня навалятся местные «сити». Вкусовые ощущения съеденный пирог оставлял вполне приятные, надо будет, как только вернусь в реал, запарить дошика с кетчунезом.

– Внимание, гражданин Смирнов, вы арестованы, – раздался позади металлический голос полицейского передатчика. – Встаньте и поднимите руки вверх.

Оглянувшись через плечо, увидел несколько полицейских квадров, парящих в воздухе, стволы разрядников были направлены точно на меня. На земле, прямо под квадрами, растянувшись полукругом, две дюжины ботов, упакованные в пацыри, с надвинутыми на глаза светоотражающими щитками.

Ага! Флешками хотят ударить, ослепить и повязать меня! А вот фиг вам, не угадали, PODBot’ы проклятые!

Дропнул, переходя на пулемет, и, стрейфлясь вправо, открыл огонь. Боты отстали от меня на несколько мгновений и тоже принялись поливать свинцом как из шлангов.

Мясорубка вышла на славу!!!

Инстант килл…

* * *

Стянул в головы шлем и, как всегда, брезгливо сморщился – из нутра вээрки шибало вонью затхлого пота.

Давно пора почистить шлемак. Вот сейчас немного от гамки отойду и обязательно почищу внутренние резинки и подкладки шлема, – в сто пятьсот тысячный раз пообещал я сам себе.

Ухватился за металлическую скобу, прикрученную к стене, подтянулся на руках и перебросил свое беспомощное тело в стоящую рядом с креслом-ложементом инвалидную коляску. Отдышался, переводя дыхание тело, пролежавшее без движений несколько часов, не желало слушаться и болезненно реагировало на любое резкое движение.

Плохо быть инвалидом, капец как плохо…

Шмяк! Коляска скрипнула под тяжестью стокилограммового человеческого обрубка, но не разломалась и не сложилось пополам. Выдержала! Первым делом покатил в санузел, опять с помощью металлических поручней, прикрученных к стенам, перекинул свое тело на толчок.

Выкатил из санузла, покатил в ванную, помыл руки и открыл кран, чтобы наполнить ванну.