Танки в плен не сдаются

— Почему было решено разделить нас? Мы могли бы все вместе показать себя противнику у Байара и быстро уйти к переправе.

— Таково решение командира дивизии, — ответил Иволгин и спросил: — Ты, Умар, собираешься опротестовать его? Если да, то доложи об этом генералу, когда он вернется с передовой. Я разрешаю тебе обратиться непосредственно к нему.

Лейтенант вздохнул и заявил:

— Командир дивизии, конечно же, не будет меня слушать. Кто я, а кто он?

— Тогда выполняй приказ. Если нам удастся захватить плацдарм на южном берегу и уничтожить переправу боевиков, то и для тебя здесь найдется работа. Имитацией прорыва вдоль реки дело не ограничится. Боевиков необходимо заблокировать со всех сторон. Значит, части дивизии будут осуществлять реальный прорыв, постараются занять прибрежные кварталы поселка. Так что без реального дела твой экипаж не останется. Не исключено, что вас переправят к нам. Или наоборот, нас перебросят к поселку, когда плацдарм будет расширен.

Сумани кивнул и заявил:

— Я все понял. Но мне не нравится решение комдива.

Иволгин улыбнулся и проговорил:

— Вот когда ты дорастешь до генерала, сам будешь принимать ответственные решения, тогда вряд ли потерпишь, чтобы кто-то выражал вот так свое недовольство твоими приказами.

— Мне генералом не быть.

— Почему же? Абдул Биджани когда-то был лейтенантом.

— Это было давно, в мирной Сирии.

— Тогда и продвигаться по службе было сложнее. А на войне сегодня ты взводный, завтра — ротный, послезавтра — комбат. В боях убивают, лейтенант. В первую очередь обе стороны стараются уничтожить офицеров противника.

— Все равно не нравится. Мы готовились вместе и действовать должны так же.

Иволгин решил, что пора ставить точку в этой совершенно бесполезной дискуссии.

— У нас приказ, и мы выполним его, нравится тебе это, Умар, или нет, — заявил он.

Экипажи бездействовали целые сутки. Впрочем, и на передовой в это время ничего особенного не происходило. Сирийская артиллерия, явно экономя боеприпасы, постреливала по выносным позициям боевиков, те так же жидко отвечали. В наступление части дивизии не шли. Кое-где ввелись позиционные бои.

Несколько раз в небе появлялись российские и сирийские самолеты. Однажды подлетели американцы. Их обстреляли из зенитных установок. Они не получили никаких повреждений и тут же ушли.

Экипажи выполняли распоряжение командира дивизии и все время проводили в своих комнатах. Танкисты выспались на несколько дней вперед.

В десять утра первого августа Иволгина вызвал к себе командир дивизии.

Капитан приоткрыл дверь и спросил:

— Разрешите?

— Входите.

Иволгин шагнул в кабинет, где, кроме генерала, никого не было.

Комдив указал ему на стул у среднего стола и предложил:

— Присаживайтесь.

Капитан сел, взглянул на командира сирийской дивизии, который выглядел уставшим, и сказал:

— Слушаю вас, господин генерал.

— План операции утвержден. Задача остается прежней. Переброска через реку двух танков «Т-90» и пары БМП будет проведена в известном вам месте.

Иволгин кивнул и проговорил:

— Понял вас. Но постановка задачи, насколько я помню, должна была начаться в двадцать два пятнадцать.

— Так и будет. Сейчас же я хотел просто поговорить с вами.

— Вас что-то беспокоит?

— Признаюсь, капитан, да.

— Что именно?

— Ибрагим аль-Зар — очень хитрый, коварный тип. Он не мог не попытаться подсадить к нам своего человека либо купить кого-то. Где бы ни воевал этот негодяй, отличающийся звериной жестокостью, у него повсюду были осведомители в стане противника. Их раскрывали, но лишь тогда, когда подразделениям наших войск уже был нанесен серьезный урон.

Иволгин внимательно посмотрел на командира дивизии и спросил:

— Господин генерал, вы подозреваете, что и в вашем окружении есть «крот»?

— Офицеры контрразведки не выявили вражеских агентов, но у меня есть еще и интуиция. Она подсказывает мне, что предатель есть. Но кто он и какую должность занимает? Одно дело в частях, на передовой, и совершенно другое, если шпион находится здесь, в штабе.

— На чем основываются ваши подозрения? Исключительно на интуиции?

— А этого мало?

— Считаю, что мало.

— Тогда я приведу вам лишь один пример. До вашего прибытия мы планировали прорыв на западной окраине поселка. Там в то время образовалась дыра в обороне аль-Зара. Он отвел с запада одну из своих банд для прикрытия переправы. Мы решили воспользоваться этим, пошли в наступление, и нас встретил плотный огонь артиллерии. По нашим сведениям, у боевиков до начала нашего наступления в том районе был всего взвод самоходных гаубиц. Огонь же вела как минимум батарея. Дополнительные огневые средства аль-Зар мог подвести только непосредственно перед нашей атакой. Ему удалось сделать это скрытно. Следовательно, он получил точную информацию о нашем замысле.

— А если совпадение? Главарь бандформирования не мог на продолжительный период оголять фланг, поэтому он и направил туда артиллерию.

— Я не верю в такие совпадения, да и рассказал вам лишь об одном случае. Подобных, как вы выразились, «совпадений» здесь было не менее десятка.

— А контрразведка у вас хорошо работает? — поинтересовался Иволгин.