Танки в плен не сдаются

Тогда Быков не связал арест советника с исчезновением товарищей. Правда выплыла чуть позднее, когда к штабу прибыл специальный взвод старшего лейтенанта Янира. Он в суете не был предупрежден о засекречивании данных по событиям на южном берегу и в деревне Харта, рассказал все Быкову.

Капитан понял, что экипаж Иволгина был слит отсюда, из штаба, и пошел к Соколовскому. В это время тот говорил с заместителем главного военного советника подполковником Веденко. Быков подошел к двери и услышал доклад о предательстве Петренского.

Быков не смог сдержать себя, без стука ворвался в кабинет Соколовского и едва ли не выкрикнул:

— Что вы передали на базу, товарищ подполковник? Нас предал Петренский?

— А ты что здесь делаешь, капитан? — резко спросил Соколовский.

— Я задал вопрос, товарищ подполковник. Петренский предатель?

Военный советник взял себя в руки.

— Так, капитан, спокойно, сбавь тон, садись. Поговорим.

— Я задал вопрос.

— Да присядь ты, в конце концов, и не забывай, что перед тобой старший по званию и должности.

Быков сел на стул.

— Я отвечу. Теперь нет смысла скрывать это. Да, капитан, Петренский оказался предателем.

— Ну и мразь! И когда его вывели на чистую воду?

— К сожалению, только сегодня. Вернее, вчера, но информация к нам пришла недавно. Майор уже арестован.

— Да. Я сам видел, как это произошло.

— Кто еще видел?

— Не в курсе. Но об исчезновении экипажа Иволгина знают многие, в батальоне уж точно.

— Откуда?

— От старшего лейтенанта Янира.

— Понятно. Арест предателей тоже наверняка уже не утаить.

— Что, Петренский не единственный агент игиловцев?

— Нет. А кто еще, это уже не твое, извини, дело. Если и узнаешь, то не от меня.

— Сирийцы меня не интересуют. Что с парнями? Это известно?

— Их захватили в плен.

— Как это произошло?

Соколовский озвучил версию, высказанную на совещании. Сказал он и о трупах женщины и детей.

— Ясно, — проговорил Быков. — Что мы теперь делать будем? Известно, куда бандиты потащили наших ребят?

— Нет. Пока неизвестно.

— Комбат в курсе?

— Ты о майоре Маси?

— Мы прикомандированы к его батальону.

— В курсе.

— Ладно, поговорю с ним.

— Не надо гнать волну, капитан. Я говорил с Веденко. Он сообщил, что в Хмеймиме предпримут все возможные меры для освобождения экипажа и просил не поднимать шума по этому поводу. Думаю, наши задействуют спецназ. На базе находится группа «Альфа». Эти ребята уже очень неплохо проявили себя здесь. Они собирались отправляться домой, но теперь, скорее всего, останутся тут до решения задачи по экипажу. Так что успокойся. Знаешь, я сам едва не сорвался, хотел пристрелить Петренского, но сирийцы не дали. Оно и к лучшему. Надо, капитан, в подобных ситуациях держать себя в руках. Вот только не всегда это получается.

— Разрешите идти, товарищ подполковник?

— Ты меня услышал?

— Так точно!

— Иди! Теперь ты командир группы российских танкистов. Твой экипаж становится основным.

— Это и без ваших слов понятно.

Быков направился к месту дисклокации отдельного танкового батальона.

На пути он встретил Ольгу Русанову, непривычно взлохмаченную, растрепанную.

— Капитан, это правда? — спросила она.

— Что вы имеете в виду, Ольга Владимировна?

— Вы же все понимаете. Правда, что Станислав с товарищами попал в плен к боевикам?

— К сожалению, это так.

— Как все произошло?

— Это мы спросим у него, когда он вернется.

— А вы уверены, что он вернется?

— Конечно. У меня нет никаких сомнений в этом.

— Спасибо, — проговорила докторша.

— За что?

— За то… — Она повернулась и побежала к санчасти.

Доклад подполковника Соколовского о пленении российского экипажа и предательстве майора Петренского ошеломил полковника Веденко. Он пришел в себя, стал задавать вопросы, но Соколовский мог дать ответы далеко не на все.

— Я сейчас же отправлю к вам «вертушку». Сажай в нее Петренского и отправляй его сюда! — распорядился Веденко.

— Да, товарищ полковник. Но он в каком-то ступоре.

— Ничего, я выведу его из ступора.

Закончив переговоры, полковник Веденко направился к заместителю командующего группировкой Вооруженных сил РФ в Сирии, генерал-майору Шуряку.

Тот выслушал его, не стал тратить время на оханья и аханья, тут же вызвал в кабинет командира боевой группы спецназа «Альфа» подполковника Авилова.

Даниил явился тут же, доложил о прибытии.

— Проходи. — Генерал указал на стулья, стоявшие возле стола совещаний.

Авилов поздоровался с полковником Веденко, присел, посмотрел на Шуряка.

— Беда у нас, Даниил, — сказал генерал.

— Что за беда?

— Полковник Веденко доложит.

Заместитель главного военного советника описал ситуацию, упомянул и о том, что распорядился отправить в Хмеймим предателя Петренского.

— Нам куда больше пригодился бы агент духов, засевший в штабе сирийской дивизии, — заметил Авилов. — Петренский работал в отдельном танковом батальоне. Он, скорее всего, не знает, где боевики держат наших танкистов. Допросить его, конечно, надо. Но я думаю, что мы ничего об этом от него не узнаем.

— Значит, нужен офицер оперативного отделения сирийской дивизии?

— Да.

Шуряк взглянул на Веденко и спросил:

— Ты уже договорился об отправке вертолета в дивизию?