Танки, вперед! Курьезы танковой войны в битве за Ленинград

180-я эстонская стрелковая дивизия 15 июля нанесла удар в северном направлении из района Дно на Ситню. В течение двух следующих дней она продвинулась на 20–25 км, захватила пленных и трофеи и вышла на южный берег реки Шелонь. В то же время 183-я латышская (временно подчиненная эстонскому корпусу) и 182-я эстонская стрелковые дивизии сдерживали натиск врага с запада, прикрывая левый фланг корпуса.

В четырехдневных боях 8-я танковая дивизия и инженерный полк противника были разгромлены. Хотя 8-й дивизии и удалось вырваться из окружения, но для восстановления ее боеспособности потребовался целый месяц, так как советскими войсками было уничтожено около 50 немецких танков 8 тд, стоявших без бензина и ожидающих заправки. Части 56-го моторизованного корпуса были отброшены на 40 км к западу. Большие потери понесли тылы корпуса.

Германское командование, напуганное контрударом советских войск, 19 июля приказало прекратить наступление па Ленинград и возобновить его только после того, как к реке Луга подойдут основные силы 18-й армии.

В книге «Утерянные победы» генерал Манштейн писал: «Нельзя было сказать, чтобы положение корпуса в этот момент было весьма завидным… Последующие несколько дней были критическими, и противник всеми силами старался сохранить кольцо окружения»[5].

Одной из причин успеха контрудара 11-й армии было возросшее умение наших командиров частей и соединений находить и использовать в своих интересах слабые стороны наступательной тактики врага. Противник прорывал нашу оборону на узком фронте, глубоко вклинивался своими подвижными соединениями, преимущественно вдоль дорог, слабо обеспечивая фланги и тылы своих ударных группировок. Удар войск 11-й армии был нанесен с учетом этой тактики врага, то есть во фланг и тыл по прорвавшимся частям противника, в результате они были отрезаны от основных своих сил и разгромлены.

Однако следует отметить, что наши дивизии получали слишком широкие полосы наступления, имели неглубокое построение боевых порядков и не имели достаточных резервов. В силу этого они не могли в ходе наступления своевременно наращивать силы, а потому темпы их наступления были низкими.

Но локальная победа имела и обратную сторону. Бросая в бой указанные соединения, маршал К. Е. Ворошилов одновременно лишил себя единственного боеспособного резерва. И когда германские войска в составе более двух полноценных корпусов перешли в наступление на новгородском направлении, им противостояла только вновь сформированная из «остатков» 70, 128, 237, 1-й горнострелковой дивизий, 21-й танковой (уже практически без танков!) дивизии 48-я армия, имевшая всего 6235 человек личного состава, 5 тыс. винтовок, 104 пулемета и 31 орудие[6].

Дальнейшее известно: имея «такого противника», ударная подвижная группировка 16-й немецкой армии не только заняла Новгород, перерезала все магистрали Москва — Ленинград, но и вышла в конце августа на ближние подступы к Ленинграду (именно тогда Северный фронт был разделен на Карельский и Ленинградский; реорганизация произошла 23 августа. — Примеч. авт.), а в начале сентября замкнула кольцо блокады города. Так тактическая победа обернулась стратегическим поражением.

Танкисты маршала Кулика

Германское руководство, по достоинству оценивая успехи немецких войск на северо-западном ТВД, стремилось придать операции по захвату Ленинграда не только военное, но и политическое значение. 21 июля 1941 года во время посещения группы армий «Север» Гитлер говорил, что Ленинград является одним из символов большевистской революции и что «дух славянского народа в результате тяжелого воздействия боев будет серьезно подорван, а с падением Ленинграда может наступить катастрофа». 12 августа в дополнении к Директиве ОКВ № 34 было записано: «До начала наступления на московском направлении следует завершить операции против Ленинграда». Таким образом, судьбу города на Неве нацисты намеревались решить в ближайшие недели. Осталось только претворить планы в жизнь.

Когда германские войска захватили Мгу и вышли к Неве у ее излучины, а финская армия пробилась к реке Сестре, в немецкой ставке посчитали, что Ленинград можно будет взять буквально в течение нескольких дней. Нацисты были так уверены в его захвате, что уже назначили своего коменданта города. А этот инициативный и исполнительный немец (порядок же прежде всего. — Примеч. авт.) поспешил заготовить и раздать высшим чинам группы армий «Север» специальные пропуска на автомашины для проезда по Ленинграду.