Танкист

- Ну что, похоже, начинается, - улыбнулся бывший разведчик, передергивая затвор ППШ. - Давай Дениска на тебя вся надежда.

Эльф лишь усмехнулся и едва снизу раздался звук двигателя тридцатьчетверки, сидевший на краю люка немецкий танкист обмяк и медленно сполз внутрь. Дейнар резко развернулся и выстрелил еще два раза в сторону засевших в правом здании пулеметчиков. Немцы, стоявшие рядом с самоходкой, на секунду опешили, затем кинулись в разные стороны, стреляя наугад по окнам дома. У самоходки захлопнулись люки, и она стала пятиться от дома.

Один из солдат подбежал к окну и метнул вниз связку гранат, которая, ударившись о наклонную броню борта, отскочила от него и взорвалась под гусеницами. Самоходка вздрогнула и завертелась на месте, надсадно ревя движком.

Тут же со стороны левого здания ударила пулеметная очередь и солдат, бросивший гранаты, рухнул на спину буквально перерезанный очередью.

- Денис!!

- Не могу, Андрей, отсюда не видно, - Дейнар откатился от окна и, пригибаясь, кинулся из комнаты.

Андрей осторожно приподнялся, чтобы поглядеть что происходит, однако по окну снова полоснула пулеметная очередь, выбивая бетонную крошку, и он, вжавшись в пол, благоразумно предпочел ретироваться.

Дейнар выбежал в коридор и, пнув закрытую дверь в квартире, напротив вбежал внутрь. В отличие от только что покинутой, тут создавалось такое впечатление, что хозяева недавно вышли. Мельком бросив взгляд на добротную мебель и висевшие по стенам картины, эльф подбежал к окошку и осторожно выглянув, вскинул винтовку и, прицелившись, выстрелил. Немец, сидевший за пулеметом, ткнулся лицом в подоконник, второй нырнул вниз, но недостаточно быстро. Дейнар передернул затвор и улыбнулся. Снизу раздалось дружное "ура", а из нижних окошек здания стали выпрыгивать солдаты, однако из трехэтажного здания за фонтаном ударили автоматы немцев и оставшийся пулемет, заставив пехоту вжаться в брусчатку. Неожиданно ожила застывшая самоходка, рявкнув движком, она резко развернулась, царапая голыми катками брусчатку и открыла огонь из пулемета по залегшей пехоте.

Пехотинцы, попавшие под кинжальный огонь немцев, запаниковали. Многие попытались отползти назад, но были срезаны пулеметным огнем. Некоторые успели выскочить из довольно ограниченного сектора обстрела САУ, но попали под автоматные очереди немецкой пехоты.

Эльф снял еще нескольких врагов и, торопливо перезаряжая винтовку, скрипя зубами, смотрел, как падают солдаты под очередями немецких автоматов.

Справа из-за угла дома показалась тридцатьчетверка с номером 125 на башне и сразу выстрелила. Бронебойный снаряд, выпущенный с близкого расстояния, буквально развернул немецкую самоходку вокруг оси. Ее корпус треснул, разломившись практически пополам. Сто двадцать пятка развернула башню и выстрелила по зданию с засевшим пулеметным расчетом.

- Ну, ребята вы во время, - майор по очереди обнял танкистов. - Еще б немножко…

От батальона Глушко, помимо самого полковника, уцелело около пятнадцати человек. Все были ранены и измучены. Забаррикадировавшись в одном из домов, они несколько часов подряд отражали атаки немцев, и было просто чудо, что немцы не уничтожили их всех. По словам майора, батальон погиб практически мгновенно, столкнувшись с превосходящими в несколько раз силами противника, отступающих из обреченной Варшавы. Немцы, при поддержке нескольких танков и самоходок сперва заставили наших солдат залечь, затем принялись методично расстреливать их из орудий и пулеметов. После чего за дело принялась пехота, завязав бои внутри домов, где засели советские солдаты. Через час упорного боя, загнав остаток батальона в угол, фашисты продолжили движение, оставив отряд прикрытия, на который и натолкнулась рота Выборнина, потерявшая, кстати, одну из машин, подбитую немецкой САУ. По словам Глушко, оставшиеся не рвались штурмовать приготовившихся к последнему бою советских солдат. И если бы не их атака, скорее всего, выждав еще с полчаса, просто бы ушли догонять своих.

Алексей, отключив рацию, откинул шлемофон на спину и выбрался из башни. Вдохнув полной грудью пахнущий гарью морозный, январский воздух, он огляделся и подозвал к себе, одного из сидевших у разожженного костра солдата. Попросив его отыскать ему Смирнова, несколько минут пристально вслушивался в глухие звуки идущего в городе боя. Тот явился примерно через пять минут.

- Серега, где тебя черти носят?

- Да, - тот махнул рукой в сторону площади. - Самоходку рассматривали. Впервые вижу, чтобы от бронебойного снаряда ее так переламывало. Федор там полазил и говорит, что металл паршивый, слишком углеродистый.

- Федор? А это тот кузнец.

- Он не кузнец, это у него отец кузнецом был, а он, на сколько я знаю, сталеваром до войны работал.