Танкист-3 (СИ)

– У янки нет того упорства, что присуще самураям. Японцы готовы наступать по телам павших товарищей. Чего и близко нет у американцев. А еще, они не чокнутые на всю голову, и попади к ним мое тело, маловероятно, что станут добивать меня после возрождения.

– Я слышал, что самураи допускали истязания пленных, после возрождения.

– А я это видел своими глазами. Так что, при всей схожести ситуации, она серьезно отличается.

– Ясно. Ну что же, идите, Виктор Антипович. Отделение стрелков уже в расположении вашего взвода. И… Удачи вам, – протягивая руку, пожелал капитан.

– Спасибо, Ростислав Федорович, – отвечая на рукопожатие, поблагодарил Нестеров.

Вернувшись в расположение взвода, он застал там пополнение в виде отделения стрелков из никарагуанцев, под командованием русского унтера. Одежда разномастная, сильно поношенная, без ярких красок, так любимых местными. Но не рванье. Вместо привычных шляп с широкими полями, панамы, на подобии тех, что носят здесь дэвээровцы. Что куда удобнее, и не так демаскирует.

Но главное даже не это. Виктор отчетливо сознавал, что вот эти сандинисты настоящие солдаты. Вроде все те же полные задора и огня местные, у которых вечно в глазах плещутся бесята. Но в то же время, собранные, оружие держат не то, что привычно, а непринужденно, так, словно оно часть их самих, и без него им неуютно.

Едва Виктор приблизился, как унтер скомандовал построение. Хм. И со строевой у них все в полном порядке. Парни быстро разобрались, построившись в одну шеренгу. Считанные секунды, и скомандовав смирно, унтер уже печатает шаг навстречу Нестерову. Тот хотел было отмахнуться, и скомкать ритуал. Но встретился взглядом с командиром отделения, и понял, что лучше не пренебрегать.

Мужик, а на вид этому крепышу лет сорок, дело свое знает туго, и к армии у него отношение более чем серьезное. Он как раз из тех, кто в чинах высот не достиг, но иной жизни, кроме армии, не знает.

– Товарищ поручик, третье отделение, первого взвода, второй роты, третьего батальона, первого полка освободительной армии Никарагуа, прибыл в ваше распоряжение. Командир отделения, старший унтер-офицер Овечкин.

Поворот на сорок пять градусов вправо, три шага, и разворот, уже за левым плечом Виктора. Рука все так же у обреза панамы.

– Здравствуйте, братцы! – поздоровался Виктор, так, словно был на плацу.

– Здравия желаем, господин поручик, – дружно гаркнуло отделение.

Орлы! М-мать! А вот своим он покажет еще где раки зимуют. И давящему лыбу экипажу «бардака» в первую очередь. Слава богу, ему теперь не нужно этим заниматься самостоятельно. Вот только пусть выдастся первая же передышка. Даже если отзовут Овечкина. Он его персонально попросит. Со всем уважением.

– Вольно! – скомандовал Виктор.

– Вольно! – продублировал старший унтер.

После чего Виктор прошел вдоль строя. Не красуясь, а всматриваясь в их Суть. И недаром. Сам Овечкин пустыш. Но все бойцы прошли инициацию, и умения подняты на максимум. Где и как унтер находил характерников, партизаня по лесам? Или уже отбирал инициированных.

– Распустите людей, товарищ старший унтер-офицер, и давайте отойдем.

– Есть. Отделение! Р-разойдись!

И бойцы привычно порскнули в стороны. Куда там юнкерам в училище, которых гоняли и в хвост и в гриву. Но этим похоже доставалось еще круче. Вот ни капли сомнения, при виде их командира.

– Как вас по имени отчеству величать? – поинтересовался Виктор.

– Сидор Матвеевич, товарищ поручик, – степенно ответил унтер.

– Наедине, Виктор Антипович.

– Есть. Только тогда уж и вы ко мне на ты. Мне оно так привычней, – удовлетворенно кивая, и оглаживая усы, произнес Овечкин.

– Добро. Случись унтером назову, не обидишься, что старшего опустил.

– Не ради чинов и званий служу, – добродушно улыбнувшись, отмахнулся тот.

Надо же, он и так умеет. Вот уж не подумал бы. С виду, весь деревянный, как Пиноккио.

– Я вижу твои парни прошли инициацию. Как умудрился-то?

– Свел знакомство с одним господином, которому не нравится, что янки хозяйничают в Никарагуа. Не боец. За оружие браться боится, – извлекая из нагрудного кармана френча военного образца, жестяную коробочку, начал пояснять унтер. – Ну да оно и не всем дано. Но повстанцам помогает. Сандино самолично велел ни в коей мере не привлекать таких ни к чему иному, кроме как к инициации. Потому как разведку и иные смогут доставить, а вот характерники удовольствие дорогое. А вы получается…

– Характерник.

– Ага. Тогда, значит, ладно, – убирая обратно жестянку, произнес Овечкин.

– Что это у тебя? – не удержался от вопроса, Виктор.

– Блокнотик я там храню, чтобы не вымок. Больно уж тут сыро бывает.

– Там у тебя сведения по Сути твоих подчиненных записаны?

– Так точно.

– О каков! А ты не прост, Сидор Матвеевич.

– Ну так, живу долго, Виктор Антипович. А у вас часом нет артефактов, чтобы перевести их избыток?

– Есть. Как только время выдастся, сделаю.

– Ага. Ясно.

– Ладно. Ты пока готовь людей. Поедете на броне. Все имущество с собой. Выдвигаемся к Ла-Тринидат.

– Есть.