Танкист

Но лейтенант Жакаускас сумел-таки сохранить контроль над своей полицейской ротой, заставив всех своих верных полицейских вернуться в цепь и начать рыть для себя окопы и укрытия. Он только что по рации связался и переговорил и с немецким военным комиссаром Аникщяйского района, отрапортовал о том, что его рота попала в сложное положение, и ведет бой с пятью вражескими пулеметчиками. В последнем он немного приврал, но количество пулеметов, имеющихся у врага, впечатлил немецкого капитана Финке. Тот в ответ пообещал лейтенанту Жакаускасу помощь двумя немецкими бронетранспортерами с двумя отделениями немецких солдат своего охранного батальона.

В этот момент какая-то внутренняя сила толкнула Прошку и заставила его обернуться и посмотреть, что за дела творятся на дворе усадьбы Томкасов. Детворы и деда нигде не было видно, видимо, Клаудии удалось ребят загнать подпол, а вот старик куда-то пропал. Сам Гедемин о чем-то беседовал с супругой, они находились на необстреливаемой стороне дома. Затем он нагнулся, поднял с земли и зачем-то взял в руки топор, крадучись направился к той стороне дома, на которой находилась лестница, ведущая на чердак.

Прошке хотелось крикнуть, зачем литовец это делает, но в этот момент внезапная мысль остудила его порыв. Разумеется, любому чудаку понятно, зачем человеку с топором в руках нужно лезть по лестнице на чердак, где в этот момент укрывались два его друга. Один ранен, а другой слишком увлечен боем, чтобы следить за своими тылами у Прошки же нет средств связи предупредить друзей о приближающейся опасности.

Прохор Ломакин взял свой пулемет в руки, перевернулся на спину и по траве скользнул в лощину. Там встал на ноги и прицелился, но пулемет это вам не снайперская винтовка, и нажал спусковой курок. Коротко звякнула пулеметная очередь в три патрона, а затем вторая такая же, Гедемин Томкас взмахнул руками, выронил из них топор и головой вниз полетел с лестницы. Дико и протяжно закричала Клаудия, а Прошка снова был уже наверху и шаулистов снова поливал короткими пулеметными очередями. Те снова зашевелились и попятились назад. Если пулеметчик бьет такими короткими очередями, значит, он хорошо видит цели и будет точно по ним стрелять.

Из своей норы укрытия выскочил лейтенант Жакаускас и начал матерно, по-литовски, поливать своих героев полицейских, требуя, чтобы они снова вернулись в укрытия. Последними двадцатью патронами Прошка прошелся по лейтенанту Жакаускасу и сопровождающим его полицейским. Ему показалось или это было в действительно, что среди этих сопровождающих лейтенанта лиц был и Витаускас Томкас. Патроны в пулемете закончились, Прошка брал с собой один только цинк на 250 выстрелов, он бросил Мг-34 на землю и бросился бежать к усадьбе. Жаль было, конечно, бросать такой хороший пулемет, но в данный момент Прошка должен был, как можно быстрее добраться до друзей. А десять килограмм МГ34 могли бы только затянуть время его бега.

Услышав выстрелы и увидев бегущего к дому Прохора, Алексей Мальцев тоже открыл огонь из своего пулемета, внося большее смятение в ряды шаулистов. Крика лейтенанта Жакаускаса к этому времени уже не было слышно на поле боя.

Подбежав, запыхавшись, к лестнице, ведущей на чердак дома, Прошка первым делом увидел Клаудию, которая на себе тащила раненого мужа. У Гедемина были перебиты обе ноги, но одна пуля, похоже, попала в крестец, что говорило о том, что вряд ли этот литовский мужик в ближайшее время поднимется на ноги. В наше время жизнь она стала такой, когда за все приходится рано или поздно платить. Вот и в этом случае, Гедемин и его семейство предали троих простых парней, русских. Вы можете сказать, что они защищали свою родину, Литву, что боролись за свою независимость. Но причем здесь независимость и эти три простых русских парня, случаем или волею случая занесенных в военную Литву, И плата Гедемина за предательство оказалось чрезвычайно жестокой, он стал парализованным ниже пояса инвалидом до конца своей жизни.

Прошка даже не посмотрел в сторону Клаудии и Гедемина, еще на бегу он знаками руки начал Сергею Мышенкову, который в этот момент выглядывал с чердака, показывать, чтобы он вместе с Алексеем Мальцевым слезал с чердака. Больше делать на этой мызе было нечего, следовало бы, как можно быстрее, отсюда убираться. Сергей согласно закивал головой, сбросил свой пулемет, снаряженный пятидесяти патронной лентой, на руки Прошке и отправился за Алексеем Мальцевым, все еще ведущим огонь из пулемета. Вскоре огонь прекратился, и по лестнице начали спускаться сначала Мышенков, а затем Мальцев с пулеметом через плечо.

– Вы двое, как можно быстрее добираетесь до танка, сразу залезайте в люки и начинайте прогревать двигатель, а буду вас сзади прикрывать. Сережа, а ты уверен, что сможешь за рычагами посидеть, а то, давай, на мое место, а я поработаю на твоем месте. Сегодня нам простоит, много пройти по литовским дорогам. Нужно оторваться от полицейских и не позволить им нас преследовать.