Танкист

Промазав четыре раза подряд в ситуациях, когда, казалось, не попасть было невозможно, Лысый Череп начал психовать и, как следствие, допускать ошибки. Чем немедленно воспользовался Шалый. На каждый промах он отвечал точным попаданием и на каждую ошибку – безжалостным маневром, ставящим противника в невыгодное положение. К двадцатой минуте боя «Диктатор» Лысого Черепа потерял семьдесят пять процентов живучести и не успевал восстанавливаться, – раскаленные сгустки плазмы из «Шафта» Шалого раз за разом неумолимо находили то лоб, то корму, то башню противника, вгрызались в броню, прожигая ее все глубже и глубже. Наконец, когда Череп в отчаянной попытке выскочить из-под обстрела на полной скорости дал по тормозам и одновременно захотел развернуться, его «Дик» опасно накренился и замер в неустойчивом равновесии на вершине холма, – левая гусеница бешено молотила воздух, правая – на земле.

Тут-то Олег и ударил.

Полным усиленным зарядом, на пределе возможностей пушки. И, конечно, попал. Да не просто попал, а туда, куда и хотел, – в днище вражеского танка, то есть фактически в самое незащищенное место. Он еще успел увидеть, как плазменный заряд его «Шафта» прожег в относительно тонкой броне днища дыру размером с хороший арбуз, а затем случилось то, чего до сих пор не доводилось видеть не только Олегу Шальневу, но и большинству танкистов-ветеранов: «Диктатор» Лысого Черепа взорвался. Весь. Вернее, сначала он опрокинулся с холма, а уж потом взорвался. Поэтому Олег не увидел, как танк под напором чудовищной огненной силы, родившейся в его недрах, разваливается на части. На мониторе лишь вспыхнул ярко-желтый, с алой и оранжевой сердцевиной, свет, да приглушенный броней его «Дика» и шлемом скаф-костюма грохот пророкотал в ушах. Черт его знает, что произошло! Обычный взрыв боезапаса вряд ли дал бы подобный эффект. Скорее всего, вместе с боезапасом рванул ИПД – импульсный плазменный двигатель танка. По сути, он представлял собой реактор, который выдает порциями плазменные микрозаряды, заменяющие пары бензина в обычном двигателе внутреннего сгорания или водород в двигателе, работающем на воде. Взрывоопасность ИПД практически нулевая, иначе бы его не ставили на танки. Говорят, что больше шансов увидеть, как метеорит попадет в человека, чем дождаться взрыва ИПД на твоих глазах. Но, с другой стороны, говорят также, что событие, шансы которого произойти оцениваются как один к миллиону, периодически случается один раз из десяти. И вот оно, пожалуйста. Хочешь, верь глазам своим, а хочешь – как хочешь.

Он даже не услышал, а почувствовал, как что-то мягко и мокро шлепнулось сверху на башню. Словно тюк с мокрым бельем, сброшенный на асфальт с шестого этажа. Олег однажды наблюдал такое, когда их пьяный сосед по подъезду поскандалил с женой в лучших старомосковских традициях.

Он посидел несколько секунд. Затем открыл люк и выбрался на броню.

По маске «Шафта» стекал тонкий ручеек крови. Олег поднял глаза выше, – на верхнем люке распласталось нечто на первый взгляд не поддающееся идентификации. И только приглядевшись, он понял, что это искалеченное тело Лысого Черепа. Сомнений в том, что его враг номер один – или номер четыре, смотря как считать – мертв, почему-то не было. Он легко запрыгнул на башню и склонился над телом.

Тело не шевелилось.

Из разорванного живота вывалились синевато-красные кишки, левая рука была почти оторвана и обильно истекала кровью. Забрало шлема – сплошная вмятина, вся в трещинах и залита изнутри все той же кровью.

«Подох? – спросил он сам себя и сам же себе ответил: – Да».

Олег снял шлем и склонился над врагом, чтобы убедиться в его гибели. Это было ошибкой! В ту же секунду правая, целехонькая рука «трупа» метнулась к ножнам на поясе, выхватила нож и ударила противника в лицо снизу вверх. Каким-то чудом Олег успел отшатнуться, хотя и недостаточно быстро. Клинок полоснул наискось, распарывая подбородок и губы. Словно яростное маленькое солнце, вспыхнула боль. Олег вскрикнул.

То, что он, не раздумывая, сделал в следующий момент, потом часто снилось ему по ночам.

Левой ногой наступил на чужую вооруженную руку, придавив ее к броне. Правой рукой вытащил подаренный дедом боевой нож, наклонился и с силой всадил его в тело Лысого Черепа – туда, в район живота и печени, где был разорван скаф-костюм и откуда вываливались эти скользкие на вид сине-красные кишки…

Раз и еще раз.

Лысый Череп дернулся, захрипел, засучил по броне ногами и затих.

– Вот теперь готов, – произнес вслух танкист Шалый и отер нож о скаф-костюм врага.

– Ну, выкладывай, – сказал Дабл.

Лукас Левицкий, Феликс Говоров и Валерия Стинг сидели в роскошных шезлонгах в роскошной же тени виноградных лоз, вьющихся над ними по деревянной решетке-перголе. Они находились на одной из трех тайных вилл Лукаса в Крыму. За перилами террасы искрилось под солнцем море. Рядом с шезлонгами на расстоянии вытянутой руки располагался столик с напитками на любой вкус. Слуга-андроид Стафф застыл в сторонке, готовый исполнить любое пожелание гостей и хозяина.