Танкист: Я – танкист. Прорыв. Солдат

– Нет, – вразнобой ответили мне.

– Ладно. Тогда сниму кобуру и трофейное оружие буду использовать. Бабочкин, что там из интересного есть?

– Вальтеры, два, и три «Люгера».

– Артиллерийская модель есть?

– Откуда?

– Ну, давай вальтер. Вполне хваткое оружие. А для дальней дистанции у меня винтовка есть.

Сняв кобуру от револьвера, я надел в проушины тяжёлую кобуру к трофейному пистолету и, застегнувшись, согнал складки назад и сказал:

– Пора уходить. Отобрал, что берём?

– Есть трофейный пулемёт и к нему две банки по пятьдесят патронов. Три автомата, по четыре магазина к каждому, два пистолета осталось. Восемь гранат на длинной ручке. Три ранца, в двух продовольствие, а в третьем патроны. Всё.

– Ясно. Всё нужно, остальное не унесём. Кстати, сержант, мне пленный больше не нужен.

– Ага.

Подойдя, тот без затей ударил его в грудь, тело командира танка выгнулось, но потом обмякло, а Бабочкин, вытирая нож, поинтересовался:

– Товарищ майор, а что он сказал-то? Пел как соловей.

– Сказал, что вышли к его командиру четверо в советской форме, диверсанты, опознавательный знак показали и сообщили, что нужно перехватить колонну. Какую, им сообщат. Они в засаде две пропустили, а потом был сигнал, и атаковали нашу. Что думаешь по этому поводу?

– Вас искали.

– Это точно. Причём диверсанты так и не проявились, остались в тени. Я их у колонны не видел. Думаю, они и дальше искать будут. Поэтому броды и мосты обходим. Будем переправляться так.

– Так?!

– Да. Топор у этих танкистов есть?

– Сейчас в инструментах посмотрю.

Вскоре Бабочкин нашёл топорик, и мы, оставив большую часть вещей, забрав только пулемёт с запасом патронов, гранаты и оба ранца с продовольствием, пошли в сторону речки. А танк позади ярко полыхал, оставлять немцам боеспособную машину я не хотел. Я лишь перед уходом насыпал патронов к своему пистолету в ранец, куда револьвер убрал. Да забрал плащ-палатку. Скатал валик и закрепил на ранце. Бабочкин так же поступил, на сидоре увязал его, а осназовцы от такой ценной штуки отказались. Ничего, побывают под ледяным дождиком, поймут, что это такое. Бойцы несли пулемёт вдвоём, положив его на плечи, и по одному ранцу с продовольствием у них было. Бабочкин нёс с патронами. А я шагал впереди, метрах в тридцати, и проводил визуальную разведку, держа винтовку в руках наготове. Изредка останавливаясь и изучая карту, что взял у командира танка. Хорошая, много что указано.

Через два часа пути я посмотрел на наручные часы и скомандовал:

– Привал полчаса. Потом продолжим путь. Сержант, организуй перекус.

Пока бойцы с облегчением поставили пулемёт на сошки, а они ведь и пулемётные коробки к нему несли, я присел в сторонке и, изучив карту ещё раз, хотя на память и не жалуюсь, сказал:

– До первой речки осталось восемь километров. Будем переправляться между мостом и деревней. Между ними километр.

– Лодка? – догадался Бабочкин.

– Да, надеюсь найти какую плоскодонку. Это решит много проблем. Тихо!.. – громким шёпотом скомандовал я, прислушался и не совсем уверенно спросил: – Никак говорит кто-то рядом?

– Ага, и не по-нашему, – прошептал Гарин.

– По-тихому к бою. Ганин, ну-ка сползай, узнай, кто это, а мы тебя отсюда прикроем.

– Есть.

Скинув с себя всё и прихватив только автомат, Ганин, извиваясь как змея, вскоре скрылся, даже силуэта в этой темени не видать. Ловкий. Вернулся он вскоре, я даже заволноваться не успел. Гарин лежал за пулемётом, там неровность удобная для лежачей позиции, Бабочкин чуть в стороне со своим карабином, у наших вещей схоронился. А я впереди. Именно на меня Ганин и выполз, не промахнулся. Подобравшись, зашептал мне на ухо:

– Немцы, товарищ командир. Я сперва думал, наши, в нашей форме, а говорят на немецком. Только там пушки почему-то.

– Пушки? – удивился я. – А что за пушки?

– Маленькие совсем, меньше наших «сорокапяток», противотанковые, наверное. Три штуки. Стволы на дорогу направлены.

– Тут полевая дорога, никто не ездит, ни мы, ни немцы, чего они тут забыли? – несколько озадачился я и, не доставая карты, и так всё помню, пробормотал себе под нос: – Это тупиковая дорога, ведущая в деревню. А та на впадении двух рек стоит. Бродов и мостов нет, добраться до деревни и уехать оттуда можно только по этой дороге. Кого они караулят?

– А может, наши в деревне?

– Если наши, то кто? И что им там делать? А если даже и есть, то что за подразделение, что их противотанковыми пушками караулят? И почему немецкими, хотя тут и наши найти можно? Кстати, пушки как развёрнуты? И на чём их привезли?

– Машин нет, вроде лошадей тоже.

– Странная ситуация. Ладно, сколько их?

– Я восьмерых насчитал, и двое на часах. Один неподалёку, но я его уже… – тот красноречиво замолчал и чуть виновато добавил: – Он на меня чуть не наступил, обнаружил бы и крик поднял.

– Об этом нужно было сразу докладывать, – зло прошипел я. – Ладно, отползаем к нашим, будем готовиться. Гранатами закидаем, благо у нас их хватает. Хоть от лишнего веса избавимся.