Танкист из штрафбата

А тут и лейтенант из армейской редакции газеты «В бой за Родину!», самое время было, подскочил, протянул развернутую газету:

– Вот, статья вышла про тебя!

– Елки-моталки! – только и вырвалось у Сани, когда она увидела свой портрет в танкистской форме и материал с заголовком на первой полосе: «Александра Деревянко: „Королевские тигры“ поджали хвосты!»

И тут она вспомнила этого лейтенанта. Он появился на третий или четвертый день ее госпитальной жизни. Саня уже не помнила, что ему рассказывала, ее тошнило, и сильно болела после контузии голова. Он записывал в блокнотик, а потом она по его просьбе села, прислонившись к спинке койки, и он щелкнул своим фотоаппаратом. А танковый комбез на снимке, видать, эти ловкие газетчики приклеили.

Санька подивилась еще раз: все это было впервые в ее жизни, и так ярко, чудно и необычно. Как в хорошей, доброй сказке. И как в сказке должен был, конечно, появиться добрый волшебник, исполняющий три желания…

– Есть ли у тебя какая-нибудь просьба, Александра? – спросил генерал.

Вот он, тот самый счастливый случай, когда решается судьба: или сейчас, или уже никогда… Санька глубоко вздохнула, как перед стартом:

– Товарищ генерал, прошу оставить меня служить механиком-водителем в родном экипаже!

Прохоров недоуменно глянул на Сашу, покачал головой: ну что с ней поделаешь, не навоевалась девчонка.

– И-и… это самое, как ты будешь с мужиками, ну, в общем… сама понимаешь, бытовые дела.

– А в штабе у вас, товарищ генерал, женщин за стеклянными перегородками держат? – Отступать было некуда, и Саша добавила: – Занавесочку повесим за сиденьем механика-водителя…

Экипаж чуть не поперхнулся от смеха, Чугун от такой немыслимой дерзости побагровел, его огромный шрам на щеке стал фиолетовым. Командующий тоже рассмеялся, а вслед за ним и вся его свита.

– Ну, если экипаж не против, то у меня никаких возражений!

– Экипаж не против, другого механика нам не надо! – за всех тут же ответил Родин.

– Раз так, после лечения принимайте героя! – дал «добро» Прохоров. – А за «Королевского тигра», товарищи танкисты, вам особая благодарность! Теперь мы будем знать все слабые места этого «зверя».

– И не такой уж он страшный, товарищ командующий! – пискнула Саня, от волнения у нее получилось фальцетом.

Но Прохоров уже повернулся и так же стремительно прошел к выходу. Свита исчезла вслед за ним.

Александра села на койку, закрыла лицо руками:

– Ребята, мне так стыдно перед вами, что обманывала вас… Вы правда берете меня в экипаж?

– Ну, вот тут начинаются чисто женские… – недовольно отреагировал Иван.

– …нюансы, – подсказал Кирюха.

– Сам ты нюанс! – резко сказала Саша. – Я, между прочим, гвардии сержант!

– И, между прочим, еще с не обмытым орденом! – все так же «не в духе» произнес Родин. – Кир, что стоишь, как «во поле береза»?

– Командир, это мы мигом!

Из того же особого вещмешка Сидорский в одно мгновение вытащил большую алюминиевую кружку, нарезанный черный хлеб, белоснежное сало и флягу. Налил добрую половину кружки. Саша поняла, что ей выпала честь первой положить свой орден, вслед за ней Красные Звезды опустили Кирилл и Руслан и орден Красного Знамени – командир.

Иван протянул кружку Саше, она не зажмурилась, как в тот первый раз, но сейчас вкуса спирта и не почувствовала; боевые ордена сверкали рубином и сталью, они хранили в себе энергию и огонь боя, и Александра знала, что эти мгновения и через годы для нее и для ребят будут самыми лучшими в жизни. И она выдохнула:

– А ведь мы смогли, ребята… Наша взяла! Как барана в стойло этого «короля» притащили!

– Хорошо надраили им зады! – согласился Киря.

– Королевские…

Кружка пошла по кругу.

– Тяжела, – сказал Кирилл, приняв в руки.

– Пока до командира дойдет, совсем легкая станет! – хмыкнул Руслик.

– Намек ясен, – усмехнулся Киря, но глотнул прилично.

Иван принял кружку от Руслана. Было видно, как он переживал:

– Мы выжили, ребята. Значит, будем воевать! И побеждать будем. За наш экипаж! Ура!

От троекратного «ура» зазвенели стекла в палате.

Потом все вчетвером обнялись в едином порыве.

– А помнишь, Кирюш, ты учил меня двум правилам оборудования окопов в обороне? А третье, сказал, сам поймешь, – с хитрой рожицей спросила Санька.

– Ну и как, поняла? – с интересом глянул Сидорский.

– Поняла, ребята, сразу после своего первого боя: «До последнего стоять друг за друга».

– Верно, – кивнул Киря. – Суть, как говорится, ухвачена.

Но сколько радость встречи ни черпай, а расставанье – неумолимый фактор времени.

– Сань, нам пора! – сказал Иван. – Ты только не вставай и провожать нас не надо!

– Как скажешь, командир, – тут же согласилась Александра.

– Давай, Санька, держись, выздоравливай, – прогудел Сидорский. – Ты у нас теперь специалист хвосты «тиграм» накручивать.

А Руслик добавил:

– Слушайся врачей. До полного и окончательного выздоровления.

В дверях ребята обернулись, Санька с блуждающей улыбкой помахала им рукой.

В коридоре Родин сказал:

– Как бы не расстроилась…

– И хорошо, – заметил Баграев. – Ни к чему ей волноваться…

– Устала Санька, столько пережить, – высказался Сидорский.