Танкист Мордора

У Сереги слегка отлегло от сердца. Хоть что-то смог сделать. Ему вдруг захотелось обнять Этель и погладить по голове, по мягким каштановым волосам, но он осмелился лишь взять девушку за локоть. Этель вздрогнула, и Попов поспешно убрал руку.

– Сделаешь мне вечером массаж?

– Как будет угодно капитану Мордора.

Серега скрипнул зубами. Хотелось не рабской покорности, а человеческого общения. Хотя здесь, в Лугбурзе свои законы, и девчонка права. Массажистка, непринужденно болтающая в коридоре с капитаном Мордора, – и странно, и подозрительно.

– Не забудь, Этель. – Попытка пошутить проваливается, девушка до предела серьезна:

– Как можно, господин. Я буду ждать у дверей с этого момента.

– С этого – не надо. Я вернусь на закате.

– Да, господин.

Вот и поговорили. Серега пошел к дверям лифта. Этель ждала у стены, почтительно склонив голову. Проклятая страна Мордор. Даже его капитан не может делать того, чего хочет.

Около башни Серега отловил какого-то мелкого орка, не успевшего спрятаться при виде капитана Мордора, и с его помощью добрался до мастерских Анариона. Располагались они за кольцом стен Лугбурза и напомнили Сереге фабричную мануфактуру из учебника истории. Дымила небольшая домна, где-то мерно ухал механический молот, а в центре двора возвышался стапель, на котором и сооружался транспортер. Уже склепали раму из металлических балок, на которой плотники теперь собирали деревянный настил. Механики мудрили над осями колес, сами колеса лежали грудой рядом со стапелем. По двору важно прохаживался Анарион, не забывая отвешивать подзатыльники недостаточно расторопным подмастерьям. Увидев Попова, он поспешил навстречу:

– Приветствую капитана Мордора. Рад вас видеть в наших скромных пенатах.

– Приветствую инженера Мордора. Я вижу, дело у вас спорится.

– В график пока укладываемся, – Анарион кивнул на лист пергамента, закрепленный на деревянном щите, – с осями только проблема. При такой большой длине не можем найти баланс между прочностью и гибкостью. Но дело идет, завтра к вечеру транспортер с танком будет стоять у ворот Лугбурза.

– А почему выезд вечером?

– Не так жарко, Сергей Владимирович. Горы создают на Горгороте особый микроклимат, поэтому зимой здесь тепло, хотя и ветрено. К тому же и оркам, и троллям в темноте действовать комфортней. А для вас мы соорудим на транспортере кабинку – для олог-хайев лишние триста килограммов проблемы не представляют. Повелитель выделил их достаточно, даже смогут тащить в две смены.

– Спасибо, – обрадовался Серега, – а то я с лошадьми так пока и не подружился.

– Все будет в лучшем виде, – пообещал Анарион, – присылайте слуг с вашими вещами завтра утром.

Чтобы дальше не отвлекать занятых людей, Серега откланялся и пошел проведать танк. Побранив Зиргана за выправку часовых, он занял болтавшийся без дела десяток чисткой пушки. Старая щетка с засохшей смазкой нашлась в одном из ящиков с ЗИПом, а банник орки соорудили из длинной деревянной жерди. Старались они изрядно, но закаменевший пороховой нагар не поддавался. Орки выдохлись, и Зирган осмелился спросить капитана Мордора, почему их старания не дают результата. Серега популярно разъяснил, что нормальные танкисты чистят пушку сразу после стрельбы, а в процессе чистки размягчают нагар раствором чистки ствола, ну, или хотя бы дизтопливом. Зирган задумался (Серега даже удивился) и высказал робкое предположение, что можно попробовать разрушить нагар мочой.

– Чего? – возмутился Серегаю. – В пушку мочу лить? Вам лишь бы гадить безнаказанно.

– Она очень едкая, господин. Такими уж нас создал Мелькор Восставший.

– А запах? Я как стрелять потом буду?

– На войне всегда пахнет плохо, господин, что тут поделаешь.

– Тогда фокус проводим без меня. Вычистишь – доложишь Гудрону. Все протереть насухо, танк выкатить во двор и проветривать до рассвета, понял? Только не вздумай зажечь что-нибудь ароматное внутри машины – сгорим.

Зирган плюхнулся лбом в пол, подтверждая полученное приказание. С чувством выполненного долга Попов пошел к себе, с удовлетворением отмечая, как бросаются врассыпную орки, завидев пояс капитана Мордора. Тот же принцип, что и в Серегиной альма-матер – любая кривая, ведущая в обход начальника, короче прямой, ведущей через него.