Танкист Мордора

Серега, конечно, не представлял, но согласно кивнул. Нащупал в полумраке узкую холодную ладошку, прижал к щеке, согревая. Этель вздохнула, мягко отобрала руку и снова глубоко засунула кисти под мышки, отгораживаясь от внешнего мира. У Попова от огорчения зачесался нос, и он задал так мучивший его вопрос:

– Про канат ты придумала?

Этель втянула голову в плечи:

– Я. Кто там еще вашу машину видел, будь она неладна? Трудно было рассчитать усилие на канате, но у меня получилось. Немного удачи не хватило.

– Да уж, – хмыкнул Серега.

– Я не буду оправдываться и просить прощения. Я должна была это сделать. Мне было бы больно всю оставшуюся жизнь, но эта моя жертва измученной родине. Несостоявшаяся.

Они помолчали. Скрипела платформа, переваливаясь на ухабах дороги. Этель снова вздохнула:

– Это не самое страшное из того, что я совершила. Потом было гораздо хуже. Мы могли бы еще долго сражаться. Мы даже отбили вашу первую атаку на ворота.

– Я видел. Мне показалось…

– Не перебивай! – почти выкрикнула Этель. – Иначе я не смогу рассказать. Ничего не смогу.

– Молчу, молчу. Только не шуми, – попросил Серега.

– Не бойся, – усмехнулась Этель, справившись с собой, – хотя нет, бойся! Я опасна, очень опасна. Я не знаю, что я смогу сделать в следующее мгновение. Он мной управляет, как куклой.

– Кто он? – похолодел Серега, уже зная ответ.

– Саурон. Тху. И я не знаю, как он это делает, не спрашивай, но перед вашей второй атакой я оказалась рядом с нашим вождем. С настоящим вождем. Мы звали его Бородой. Он руководил всем, он был нашим сердцем, нашей душой, нашим всем, понимаешь? Не понимаешь ты ничего. И не поймешь, это надо чувствовать.

Она помолчала, наматывая один из локонов на палец, и через силу продолжила:

– Наше положение было довольно прочным. Копейщики в тяжелых доспехах перекрывали брешь, в первых рядах было немало гномов-добровольцев, сзади строй прикрывали эльфийские лучники. В вашей атаке мы потеряли лишь несколько человек и были полны решимости отбить все последующие. В короткой передышке Борода оказался рядом со мной, он спрашивал, не стоит ли отвести копейщиков из-под прицела твоей машины. И в этот же момент к нам подошел Трандуил, сын Орофера, лишь за день до этого прибывший с каким-то поручением из Зеленолесья. С чем-то очень важным он прибыл, раз король лесных эльфов рискнул жизнью собственного сына. Они первый и единственный раз оказались так близко от меня и впервые оба сразу. Трандуил был без шлема и доспехов, он собирался уезжать, наш вождь шлем на мгновение снял.

Она снова помолчала, собираясь с силами:

– Я не знаю, что было дальше, но мир вокруг меня изменился. Я снова была у Бхургуша в его ужасном кресле. Тебе не понять, ты в нем не сидел. Эта свинья уже спустила грязные драные портки и лапала меня за ноги, явно намереваясь совокупиться. Ужас и отвращение были такими, что я чуть не потеряла сознание. А за его спиной стоял и гаденько улыбался Тху. Так гаденько, как умеет только он. В отчаянии я попыталась оттолкнуть орка ногой и вдруг почувствовала, что в спешке эта похотливая обезьяна не затянула ремень на моей правой руке. Я выдернула ее с подлокотника и наткнулась на штырь, прислоненный к креслу. Острая кованая железяка, Бхургуш с ней ходил по Лугбурзу, боялся, падаль, покушения на свою драгоценную жизнь. Штырь так удобно лег в руку! Я ударила не раздумывая. Прямо в его выпученные буркалы. Заточка вошла, как в масло, я даже на мгновение пожалела, что он умер так легко. Тху поменялся в лице, о, как приятно было видеть ужас в его глазах! Он повернулся, чтобы убежать, и я метнула свое оружие в него, но попала лишь в плечо.

– Иллюзия? – робко догадался Серега.

– Да. Качественная, совершенно не отличимая от реальности. Я знала, слышала об этом. В Лугбурзе Тху любил эти фокусы. Но на таком расстоянии! В нужный момент, без личного присутствия! О таком никто не рассказывал. Но это меня не оправдывает. Когда я снова вернулась в реальность, у моих ног заливал кровью снег Борода, вместо левого глаза которого зияла страшная дыра. В трех шагах от нас пытался подняться на ноги Трандуил с торчащим в правой лопатке моим кинжалом. Вот так.

Этель снова начала дрожать, и Серега почти силой уложил ее на постель, снова начав гладить содрогающиеся спину и плечи.

– До сих пор не могу поверить, что это произошло со мной. Я все время пытаюсь проснуться, избавиться от этого кошмара и никак не могу это сделать. Иногда мне кажется, что я никуда и не уходила, а все это мне кто-то рассказал, как страшную сказку.

– А может, и правда ничего не было, – попытался подыграть Попов, – может, это все – иллюзия?

– Если бы, – прошептала Этель. Помолчала и продолжила: