Танкист

Вернув фото фельдфебелю, он сказал:

— У тебя красивая жена и замечательный парень.

— Правда? — обрадовался Гюнтер. — Я рад, что ты заметил. Ты померанец?

— Да, из Кольберга.

— Я из Мекленбурга. Ты, кроме того, что гайки крутишь, ещё что-нибудь способен делать?

— Двигатель хорошо знаю, могу их ремонтировать.

— Так ты же ценный специалист! — ещё больше обрадовался Гюнтер. — Подойди ко мне с утра, что-нибудь придумаем.

С утра после завтрака Павел подошёл к Гюнтеру. Он не надеялся, что фельдфебель вспомнит о данном обещании, но Гюнтер, хоть и выпил вчера, слово своё сдержал.

— Хватит тебе с гусеницами возиться, это работа для сильных и тупых. Пойдём, — он подвёл Павла к двигателю «Пантеры».

— Мы получили его из ремонта. Сможешь установить на танк?

— Попробую.

Работа эта — не из самых сложных. Павел лебёдкой погрузил двигатель в моторный отсек, закрутил все гайки и трубопроводы. Работы много, трубочек, шлангов и проводов полно.

Уже к вечеру он залил масло, воду в радиатор и запустил двигатель. Тот ровно зарокотал.

Гюнтер услышал звук работающего мотора и вышел из конторки.

— Ты уже всё сделал? — изумился он.

— Так точно, господин фельдфебель.

— Глуши.

Павел заглушил мотор.

— Руки у тебя, парень, из нужного места растут, но соображаешь ты туго.

— Почему? — удивился Павел.

— По нормативам на эту работу отводится два дня.

— Понял, следующий раз не буду торопиться.

— С тебя причитается, Пауль! Понравилось на новом месте?

— О да, Гюнтер! Всё лучше, чем надрываться на ходовой части. Спасибо. У вас где-нибудь есть солдатская пивная?

— В селе — забыл название. Русские названия такие сложные.

— Вечером наведаемся? Я угощаю.

— Тогда обязательно.

Павел еле отмыл руки от масла. Немцы были чистюли и педанты, и идти в пивную с грязью под ногтями было не принято.

Вечером в казарму заглянул Гюнтер и заговорщицки подмигнул. Павел вышел вслед за ним.

— Садись.

За углом казармы стоял лёгкий бронеавтомобиль Kfz 221, состоящий в танковых частях, в разведке и у командиров батальонов и бригад.

Усевшись, Павел спросил:

— Откуда?

— Пригнали на техобслуживание. Это машина командира штаба сто четырнадцатого панцергренадёрского полка. А мы на ней в пивную съездим. Не пешком же нам идти, правда, Пауль?

— Конечно. Ох, и повеселимся мы сегодня!

Под пивную было отведено здание бывшей колхозной столовой — вероятно просто потому, что уцелело, не получив абсолютно никаких повреждений.

В зале за длинными столами уже сидели рядовые и младший состав. Здесь были пехотинцы, артиллеристы, танкисты — даже ветеринар затесался. Было изрядно накурено, и дальняя стена виднелась, как в тумане.

Гюнтер здесь уже бывал, и потому подошёл к стойке уверенно. Павел не отставал.

— Пауль, тебе платить, ты обещал. Выбирай по деньгам.

— Деньги есть, выбирай сам.

Деньги у Павла были — ещё те рейхсмарки, которые ему выдали в госпитале.

Гюнтер взял бутылку шнапса, две кружки пива и айсбан — тушёную капусту со свиными ножками.

Меню было сытным, но скудноватым. Понятно, не кафе в мирном Берлине.

Когда Павел вытащил пачку денег, чтобы рассчитаться, глаза Гюнтера расширились.

— Пауль, откуда у тебя такая куча денег?

— Получил за ранение и жалованье за три месяца. А где их тратить, сидя в танке?

— Тогда гуляем.

В углу играл патефон, в дальнем углу пьяная солдатня распевала «Хорста Весселя», отбивая ритм по столу пивными кружками.

Гюнтер прошёл в противоположный угол, где было потише.

— Садись, Пауль.

Они поставили тарелки на стол, уселись. Попробовали пиво. Павлу понравилось.

— О! Как в Мюнхене! — одобрил Гюнтер.

Принялись за свиные ножки, выпили по стопочке.

— Гюнтер, русские называют водку с пивом «ершом». Так мы с тобой быстро опьянеем.

— А зачем бутылку до дна пить? Я с собой заберу.

— Верно, мудрое решение. А даже если и напьёмся — кому какое дело! Только вот как обратно поедем?

— Думаешь, бронеавтомобиль помнём? — расхохотался Гюнтер. — Ну не пешком же идти выпивши.

Они болтали о том о сём. Неожиданно Гюнтер спросил:

— Пауль, ты не раз горел в танке, был ранен — я видел твой формуляр. Ты имел кучу денег, причём не оккупационных марок — это бумага, мусор, а настоящих рейхсмарок; ты воюешь на передовой.

— А где же мне быть? Тем более что я не на передовой, а в ремонтной роте.

— Ха! Стоит русским прорвать фронт — и, считай, что ты уже на передовой.

— Что ты предлагаешь?

— Не здесь и не сейчас. Поговорим завтра.

Часа через два они покинули пивную и уселись в бронеавтомобиль. Гюнтер, хоть и был пьяненьким, вёл его уверенно.

— Зайди ко мне завтра, — сказал он на прощание.

Утром, переодевшись в рабочий комбинезон, Павел зашёл в конторку к Гюнтеру.

— Здравия желаю, господин фельдфебель!

Тот поморщился:

— Ну зачем так официально, Пауль? Садись.

Павел уселся на табуретку.

Гюнтер выглянул за дверь — проверить, не стоит ли кто из ремонтников рядом. Потом уселся за стол и, понизив голос, спросил:

— Ты хотел бы служить на хорошем месте?

— Конечно, Гюнтер.

— Есть хорошее местечко. Ты видел вчерашний бронеавтомобиль?

— Даже ездил с тобой на нём.